– Ты – законченная сволочь! – заявляет она. – Говори, что хотел, и убирайся! У меня с соседями и без тебя отношения натянутые.
– Почему ты так небрежно обращаешься с человеком, желающим тебе добра?
– Ах, вот как! Оказывается, передо мной образец добродетели! Так ты, может быть, и трахнул меня только из гуманности, а, недоносок? Только лишь для того, чтобы мне не было так одиноко.
Ее нецензурная лексика коробит и одновременно возбуждает. Мне нравится, что она выведена из равновесия, но не испытывает страха и не собирается сдаваться.
– Замечательно! – Беру табурет и сажусь напротив, заблокировав хозяйку квартиры в тесном пространстве между кухонным столом и газовой плитой. – Не хочешь отвечать на мои вопросы, ну и ладно! Тут, знаешь ли, и дураку все понятно. Ты действительно не боишься меня, но лишь потому, что в твоем сознании я перестал быть неизвестной величиной, а люди больше всего боятся неизвестности. Сейчас я просто очередной больной, а медики к своим пациентам привыкли относиться снисходительно. Тебе не страшно еще и потому, что моя свобода зависит исключительно от твоей воли. Завтра мой преследователь докажет, что у нас были интимные отношения, и тогда ты смело сможешь заявить о совершенном над тобой насилии. И правда, ты ничем не рискуешь: нет ни одного факта, свидетельствующего, что ножом меня ударила именно ты.
– Зачем мне врать? Я скажу, что защищалась! – шипит незнакомка. – И мне поверят!
– Брось! Это плохая идея. Самое правильное – все отрицать. Если на тебя будут давить, говори, что никакого ножа в глаза не видела! Для следствия я – самоубийца-неудачник. При любой иной версии ты рискуешь получить срок вместе со мной.
– К чему ты мне это все рассказываешь? – спрашивает она, не скрывая, что мои слова не вызывают у нее доверия.
– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– Их и так не будет. Я ведь сказала уже, что не собираюсь сдавать тебя этому типу. – Незнакомка начинает успокаиваться, мне же хочется видеть ее по-прежнему возбужденной, и это желание многократно усиливает остроту моего чувства к ней.
– Ты так и не объяснила, почему меня покрываешь.
– Потому что мне тебя жалко, маленький уродец, а женщина, испытывающая жалость, становится сентиментальной. По моей вине ты чуть не отправился на тот свет, а что получил взамен? Сомнительное удовольствие от близости, добытое обманным путем. Ты мог бы обладать мною снова и снова, если бы захотел, – нужно было только правильно себя вести. Говорю тебе, мы – квиты! Мне кажется даже, что ты пострадал больше.
Меня начинает трясти, но вовсе не от ярости. Это возбуждение, переливающееся через край; оно распространяется по телу подобно ударной волне, я чувствую, что мне уже не унять дрожь в руках, и стискиваю кулаки так, что их сводит от напряжения. Как ни удивительно, мне удается спокойно произнести:
– Ты ошибаешься. За обладание тобой я готов был заплатить любую цену. СКАЧАТЬ