Дева в саду. Антония Сьюзен Байетт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бы я мог написать ее заново, то сделал бы все совсем по-другому.

      – Так напиши, кто тебе мешает?

      – Ну нет.

      Время для Александра было исключительно линейно. Счастливые случаи не повторялись, они возникали и исчезали навсегда. Он думал порой, что приемами более современными, более опосредованными можно было бы дать Деву, сад, сегодняшний день и Англию, избежав как лишних сантиментов, так и резкой иронии. Но пробовать не собирался.

      – А тогда пьеса была хороша. В начале. Мы все пели, танцевали… Забавно: сейчас пятидесятые считают пустым временем, ненастоящим. А мы тогда жили, и время было довольно славное: пьеса, коронация и все прочее…

      – Обманувшая заря, – сказал Александр.

      – Другой у нас не было. У меня, во всяком случае. Было то, что было.

      – Мне пора, – вдруг заторопился Дэниел.

      Фредерика и Александр расстроенно повернулись к нему:

      – Ты мог бы предупредить.

      – Тебе хотя бы понравилось? Что скажешь?

      – Ничего, потому что, признаться, почти ничего не слышал. Так забегался, что как сел, так и задремал. Извините. Мне сейчас бежать надо, с одной женщиной повидаться.

      У женщины, к которой спешил Дэниел, сын попал в автокатастрофу. Он был красивый мальчик, а стал ходячей оболочкой красивого мальчика, восковой куклой, попеременно одержимой то вопящим демоном, примитивным духом, способным есть, спать и иметь эрекцию. Отец не выдержал и ушел из семьи. А мать – у матери раньше была школа, где ее ценили как учителя, хорошие подруги, миловидная внешность. Все это ушло – только страх остался, злость, чудовищная усталость. Она ни на минуту не оставляла своего мальчика (или то, что теперь было им). Она подала в суд за понесенный ущерб и теперь хотела, чтобы Дэниел пошел с ней, потому что, если кто-то над ее мальчиком посмеется, она может убить. Дэниел согласился: действительно, му́ка ведь в судебном коридоре бесконечно ждать своей очереди. И в Галерею-то он пришел, чтобы послушать кого-то другого, прежде чем мать режущим голосом снова заведет о своей беде, прерываемая лошадиным фырканьем сына. Послушать не удалось. Он помотал головой и повторил, что ему пора.

      Вышли вместе в дружеском молчании. Дэниел, повернувшись к Александру, с трудом выжал из себя:

      – А мне твоя пьеса больше нравится.

      – О чем ты? Не надо, – отвечал Александр, тоскуя о неповторимости времени и искусства.

      Коротким путем дошли до площади Пиккадилли, где Купидон, замерев на одной ножке, метил стрелой поверх наркоманов, сидящих у его постамента или бредущих невесть куда сутуло и криво. Дэниел вдруг объявил, что ему в метро.

      – А ты не уходи, – сказала Фредерика Александру. – Выпьем где-нибудь чаю.

      Дэниел стал медленно спускаться в теплую и пахучую темноту.

      – Пойдем в «Фортнум и Мейсон»?[11] – предложила Фредерика. – Это будет забавно.

      Он хотел отказаться, но согласился.

      Часть I

      Робкая добродетель[12]

СКАЧАТЬ