Критика и критики в зеркале Серебряного века. В. Н. Крылов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ во-вторых, подвести итог развитию классической литературы и, наконец, выработать критерии для оценки творчества писателей «нового поколения»[166]. Вместе с тем, решение проблемы наследства вновь, как и прежде, обострило вопрос о критике, о том, справляется ли критика с задачей понимания современной литературы.

      В.В. Розанов, одним из первых выразивший в начале 90-х годов, отношение к радикальному наследству 60–70-х годов, сформулировал различие «старого» и «нового» мировоззрения. Самая главная «ошибка» прежнего поколения в том, что, «как к песку пустыни, который лепится с глиной в кирпичи и кладется то в основание, то в вершину здания, – они относились к живым людям. И себя не жалели они при этой постройке, лепились, надрывались и падали, как муравьи; не жалели также и других людей»[167].

      Выражая свое «profession de foi», Розанов не убирает собственное «я», включает документально-автобиографические фрагменты – о школе, университетских годах, «только немногие профессора и спасли в нас идеализм в науке»[168]. Но и выступая против наследства 60–70-х годов, говоря об ошибках в мировоззрении «отцов», он будет испытывать мучительные психологические трудности. «Тревожит меня этот фельетон: все в нем правда, кою давно и жгуче хотелось высказать, – но мне ли, питомцу Университета? о своих ли профессорах?»[169] (о статье «Почему мы отказываемся от наследства 60–70-х гг.?»).

      Разделяя взгляды К.Н. Леонтьева на историю как на процесс личностный, индивидуальный, Розанов первым применил их к рассмотрению основных «фазисов» русской критики. Каждый из «фазисов», этапов, связывается с конкретной фигурой критика, повлиявшего на ее развитие (Белинский, Добролюбов, Ап. Григорьев, Н. Страхов), на этом основании определяется смысл, значение и своя «правда» каждого этапа.

      Настоящий вклад в развитие русской критики, с точки зрения Розанова, внесли Белинский и Добролюбов. За Белинским Розанов признает «величайшую чуткость к красоте», необыкновенную способность улавливать ее в каждом ее конкретном и индивидуальном проявлении. Потому «каковы бы ни были дальнейшие судьбы нашей критики, как бы ни углублялась она в своем содержании, эта деятельность никогда не будет затемнена или отстранена, но всегда и только – дополнена»[170].

      В шестидесятые годы критике, как никогда, было придано жизненно-практическое значение. Розанов видит своеобразную «правду» «второго» этапа русской критики: «Писатель стал главным, центральным лицом в нашем обществе и истории, к мысли которого все прислушивались. И все это совершилось без слов, даже без видимых осязаемых влияний, просто через изменение взгляда на литературу, через новое отношение к ней, в которое стала критика, и за ней – общество»[171]. Позднее, откликаясь на юбилейное издание сочинений Добролюбова (1911), Розанов скажет, что иной, чем реальной и публицистической, критика Добролюбова не могла быть в пору освобождения крестьян и всех реформ. Розанов, по существу, в своих юбилейных СКАЧАТЬ