Ницше и нимфы. Эфраим Баух

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ примеривался перед покупкой. А тут купил, почти не глядя, вернулся домой, бросился с книжкой на диван, предвкушая сон, который навеют мне первые насколько страниц.

      Не тут-то было.

      Книга втянула, как воронка, словно я наткнулся на собственные мысли о болезни и здоровье, но, главное, о жизни, как непрекращающемся изгнании из Рая, бегстве от самого себя с постепенно возникающим подозрением, что дорога ведет в Ад. Так я открыл на двадцать первом году жизни книгу Артура Шопенгауэра, и ощутил, что теряю почву под ногами, не в смысле падения в бездну, а в смысле воспарения.

      Книга до того меня потрясла, что я две недели страдал после этого бессонницей. Лишь необходимость посещать занятия помогла мне с трудом преодолеть воистину душевный кризис, впервые почти приведший меня на грань помешательства.

      Я не мог оторваться, я потерял сон, пока не дочитал до конца его книгу "Мир как воля и представление".

      Это бросало меня в сотрясающий восторг открытия и в депрессию от сомнения.

      Я рыскал в поисках его книг.

      Я испытал истинную радость, узнав, что Шопенгауэр называет Шеллинга "вертопрахом", а Гегеля – "неотесанным шарлатаном".

      Для меня же Гегель был тот, кто мистифицировал собственное сознание и затем опрокидывал его на весь мир.

      Открытие Шопенгауэра было для меня слишком сильным потрясением. Я пытался всем своим существом безмолвно взывать к забвению

      Это впервые предвещало надвигающуюся опасность оказаться "по ту сторону разума".

      Хотелось сбежать, убежать обратно во времена неведения, или немедленно свернуться, как ребенок во чреве. Погрузиться в сон, как в некое преддверие спасительного рая. Угадывалась терпеливо ожидающая за сном – дверью, пробуждением – вся неотвратимая моя судьба, как Ангел с мечом у входа в Рай.

      Причем, однажды возникнув, Ангел уже не отставал.

      Он не охранял вход в Рай от меня, Фридриха-Вильгельма, а преследовал, обступал, когтил.

      Сам факт внезапного открытия, отталкиваемого душой, не желаемого, но влекущего воодушевления, заставляющего содрогаться все тело до тошноты и рвоты, переворачивал весь неотступно набегающий вал с каждым утром – жизни.

      Это было, как окончательный – неизвестно за что – приговор, навязанная экзекуция изнутри и извне. Я уже понимал, что придется приспосабливаться жить в этой невыносимости, существовать в ситуации утопающего, и всплывающего, пока совсем не уйду на дно.

      Я хотел дышать, как Шуман, мыслить, как Шопенгауэр, писать, как Платон.

      Благословенное спокойное созерцание Шумана, к моему великому сожалению, ни на миг не пленяло мою душу.

      Идеи Шопенгауэра навели меня на мысль, что исполнять свой долг – впустую тратить время и силы.

      И все же не дает мне покоя замечание другого француза Леона Блуа: "Случай это имя Святого Духа".

      Первая девственная мысль, въевшаяся СКАЧАТЬ