Одна за другой мелькали перед глазами, одна за другой все больше превращая абсолютно все в прах, в безвестность, что было только моим, личным и недоступным. Мелькали и восстанавливались в теперь уже не желаемой для меня в возвращении памяти, своим безграничным количеством и содержанием. Как же такое было возможно? Как же могли фотографии такого личного характера попасть в руки этому человеку, и как они вообще могли быть возможны, если на них запечатлена вся моя жизнь? Правда пугала меня и в голове не укладывалось, что кто-то мог следить за мной в любое время суток, и в любом месте. И тут я понял. Следить! Боже, так значит, я не болен, значит за мной действительно, кто-то наблюдал. Но почему? Почему именно за мной? Как я мог вытащить этот счастливый билет? И тут в моей памяти промелькнула мысль, а может, я и сейчас нахожусь под наблюдением? Лихорадочно огляделся вокруг, нет, кроме удивленных редких прохожих, озадаченных моим видом, я никого не замечал. Думаю, за мной никто не следил, ведь чувство паранойи вот уже несколько дней, как покинуло и не так уже тревожило, как раньше. И в тот момент согрело сознание того, что я вовсе не страдаю этой болезнью, смог освободиться и избавиться от нее. Но не знаю, что бы я выбрал теперь свое нынешнее положение или же прошлое в полном неведении. Свою прежнюю жизнь, никому не доступную и которую я мог считать, и считал лишь личным достоянием и только, но с терзающим и гнетущим недугом. Этого я пока не знал, но был уверен лишь только в том, что сейчас самое главное было для меня бежать, бежать прочь от ужасных мыслей и предчувствий, которые мучили и угнетали. Бежать. Но куда я бежал? Домой к Энни, в свой мирок, но нет, он уже не был моим. Но я все равно решил добраться в свою квартиру, судя по фотографиям, я был под наблюдением почти везде, а она, особенно теперь, все же была, и оставалась местом теплее и роднее всего остального холодного мира. Я не хотел привлекать к себе особого внимания и бежал по узким улочкам и закоулкам, не желая воспользоваться общественным транспортом, полагаясь лишь на свои слабые и обессиленные ноги. Я понимал, что передвигался, не очень быстро, хоть и из-за всех сил, но медленно отдаляющиеся по мере моего движения предметы не давали мне поверить в свои желаемые возможности. Голова кружилась, и временами все темнело перед глазами, я спотыкался и падал, но продолжал свой путь, надеясь, все же догнать и вернуть все то, что являлось только моим – свою жизнь, которая казалась для меня, уже такой недоступной и такой недосягаемой.
26
Пожилой человек по старому и безлюдному району возвращался в свое нынешнее пристанище и вынужденное укрытие, представляющее из себя заброшенный и затхлый подвал. Всегда четко и уверенно вышагивая важной поступью и с высоко поднятой головой, теперь сгорбившись и пряча глаза, но, не смотря на свое уже бесперспективное положение вещей, он был горд, уверен в себе и высокомерен,
СКАЧАТЬ
