Белая сорока. Ладожские тени. Екатерина Каретникова

Чтение книги онлайн.

      Это был удар в солнечное сплетение, не меньше. Но Лиза все-таки еще держалась.

      – А там что – река? – спросила светским тоном.

      Он усмехнулся. От этого его лицо стало старше, ей даже показалось, что он наверняка окончил школу.

      – А вы этого не знаете?

      Лиза разозлилась:

      – Я много чего не знаю. И что?

      Усмешка превратилась в улыбку.

      – Мне нравится, что вы в этом признаетесь. Но я не думал, что можно дожить до пятнадцати лет и не знать, что в твоем городе есть река.

      – До пятнадцати, может, и нельзя, – через силу поморщилась она. – Но мне-то четырнадцать.

      – А вот скажите, – его голос стал задумчивым, а взгляд неожиданно изменился, – неужели за все четырнадцать лет вы ни разу не гуляли по набережной? Не катались на катере?

      Кажется, ее возраст его не отпугнул. На мгновение у Лизы появилась уверенность, что ему было бы все равно, даже если она бы сказала, что ей десять. Но это ей не понравилось, и она решила подумать о другом. Например, почему он спрашивает про набережную и катер? Хочет пригласить на прогулку? Вот пусть прямо сейчас с Лизой и идет! Только не по набережной и без катера.

      – Не с кем было! – сообщила Лиза и покраснела.

      Уж больно это прозвучало неловко.

      Он понял, но сделал вид, что удивлен – и не больше.

      – У вас нет подруг?

      Лиза посмотрела на него и решила, что больше не хочет играть в этот словесный пинг-понг.

      В голове у нее все равно стучал метроном, выговаривающий вместо ударов одно-единственное слово: «Поздно!» Этот проклятый троллейбус увозил их все дальше и дальше. Вот как она вернется к пустырю? Как?

      – У меня нет парня.

      Он сразу поскучнел и даже чуть-чуть отодвинулся. Честное слово – что она такое сказала? Разве он сам вел разговор не к этому? Просто она хотела ему помочь, чтобы успеть сказать самое важное до того, как троллейбус остановится. Чтоб он не сбежал. Ну или не остался внутри.

      Сейчас их везли по совсем узкой дороге. Улица заросла желтыми акациями, и в некоторых местах ветки с подсохшими цветками прижимались к троллейбусным окнам и даже царапали их, роняя лепестки, будто крошки яичницы-глазуньи.

      Она посмотрела в окно и вдруг замерла, охваченная непонятной болью. Боль пульсировала везде – в висках, в горле, в сердце и даже, кажется, под коленками. Это было так неожиданно и так остро, что на глазах выступили слезы, а слова застряли и превратились в невнятное крошево звуков.

      – Что-то случилось? – спросил он и наклонился к ней.

      Как доктор над пациенткой, честное слово!

      Она качнула головой. То ли да, то ли нет – понимай как знаешь.

      – Я могу помочь?

      И вдруг боль отпустила, мгновенно, как и появилась. Она подумала, что такого не бывает и что ей все померещилось: и боль, и его участие, и внезапное исцеление.

      Троллейбус подпрыгнул на колдобине СКАЧАТЬ