Знаменитые бастарды в русской культуре. Леонид Нисман

Чтение книги онлайн.

      Жуковский, который незадолго до этого гостил у Мойеров и за десять дней до смерти Марии покинул Дерпт, не успел на её похороны. Он был сражён страшным известием. Только недавно он примирился с мыслью о потере, но всё случилось так окончательно и безвозвратно!

      Родная сестра Марии, Александра, вручила ему последнее Машино письмо: «Друг мой! Тебе обязана я самым живейшим счастьем, которое только ощущала! И всё, что ни было хорошего, всё было – твоя работа. Сколько вещей должна я была обожать только внутри сердца! Знай, что я всё чувствовала и всё понимала. Теперь – прощай!»

      Жуковский плакал. Но вдруг его обволокла знакомая умиротворенность и этот теплый ветер, и облака, стремящиеся вдаль. Позже он написал:

      «Право, в небе, которое было ясно, было что-то живое. Я смотрел на него другими глазами. Это было милое, утешительное, Машино небо».

      Жуковский оставался в Дерпте около двух месяцев. Он сделал план надгробного памятника в виде креста с распятием и написал тексты для могильной плиты, включив в них два изречения из Евангелия, которые особенно часто повторяла покойная: «Да не смущается сердце ваше» и «Придите ко мне вси труждающиеся».

      Его душевное состояние нашло отражение в горестных и одновременно поэтичных письмах, продиктованных «сердечным воображением».

      «Солнце мирно освещало этот клочок земли, который скрыл её от моих взоров. Там царила тишина, не скажу ужасная, но непостижимая и доводящая до отчаяния», – писал он 25 марта, по приезде в Дерпт, будущей императрице Александре Фёдоровне, – «Не Великой Княгине, но другу, одно существование которого служит утешением».

      Особенно откровенно он делился своими чувствами с Авдотьей Петровной Киреевской. В молодости Дуняша (как они с Машей её называли) готова была уйти в монастырь, чтобы замаливать их «грех» – родственный, а поэтому не совсем законный брак, если бы Екатерина Афанасьевна Протасова, дала бы на него согласие. Теперь Жуковский писал ей: «Мысль о Вас сделалась мне дороже всего на свете: в Вас более всех моя Маша!» Он просил: «Не говорите: её нет! Говорите: она была. Это ободрительное слово: в нём благодарность за всё то, что она оставила в нашем сердце».

      К этой мысли, примиряющей со смертью, Жуковский пришёл ещё раньше, в 1821 году, когда СКАЧАТЬ