Святые Полуночники. Макс Бодягин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рычажок, снимающий накладки с лезвия глевии. Ну так найми себе проводника, чтобы тебя по городу водил, ответил энподиец, развернулся и пошёл своей дорогой, что-то злобно шипя. Нормально поговорили, пробормотал Кромм, зачехлил оружие, перехватил поудобнее объёмистый саквояж и пошёл наугад.

      К счастью, в лабиринте узких улиц, как попало прорезавших город, он всё-таки встретил женщину с ребёнком лет десяти, которая соизволила пояснить, в какой стороне стоит стратон. При этом говорила она так, будто бы боялась, что сейчас на неё кто-нибудь нападёт и казнит за то, что она разговаривает с незнакомцем. Пацан, при этом, смотрел на Кромма взглядом юного шакала, не отводя глаз и и опустив подбородок, как боксёр. Когда Кромм поблагодарил женщину и уже прошёл несколько шагов, пацан подбежал к нему и дёрнул за рукав камзола. Кромм развернулся и, стараясь быть приветливым, спросил: чего тебе, мальчик?

      Нравится тебе моя мать, хмуро спросил пацан: если хочешь её трахнуть, давай четверть серебряной марки. Если на ночь останешься, то половину. Кромм присел на корточки, широко улыбнулся и ласково ответил: я возьму целую серебряную марку и знаешь, что сделаю? Я нагрею её, скатаю в трубочку и засуну тебе в жопу так глубоко, что ты заебёшься её высирать, пацан. А теперь беги отсюда и останешься жив. Понял? Пацан не изменился в лице и сказал: запомни, половину серебряной марки и она всё сделает. Кромм замахнулся на него, но пацан нарочито медленно развернулся и пошёл вразвалку к женскому силуэту, маячившему в конце квартала.

      Кромм сунул руку в жилетный кармашек и проверил, на месте ли часы. Одиннадцать утра, а я уже ненавижу всё живое. И город этот мерзотный, и жителей его. И небо это, как поцарапанный кусок жести. Рядом раздался сухой шорох, Кромм повернул голову и увидел, как многозубка толщиной в большой палец и длиной почти в метр, споро перебирая бахромой оранжевых ножек и щёлкая мандибулами, пробежала вверх по растрескавшейся бетонной стене дома. Бррр, передёрнул он плечами, и пошёл, ускоряя шаг. После увиденного он старался держаться поближе к середине улицы, но, как правило, именно там текла канавка с нечистотами, поэтому ему волей-неволей приходилось маневрировать. Когда он добрался до площади перед стратоном, то уже перестал так остро реагировать и на мокрецов размером с крысу, и на многозубок, и на шевелящихся сухопутных полипов, и на прочих тварей, среди которых самой милой казалась толстозадая и толстохвостая ящерица на двух ногах с очень зубастой на вид пастью.

      Кромм подошёл к дневальному, стоявшему у будки, и спросил, как забрать аэрокаб. Непрозрачное забрало из чернёного биостекла, крепкого, как кератин, бесстрастно бликовало на солнце. Гоплит стоял неподвижно, лишь ветер шевелил полы короткого шерстяного плаща с капюшоном. Кромм достал записку от Кастора и поднял её на уровень глаз: слышь, служивый, я той ночью с десяток таких, как ты, на жопу посадил за неуважение. Вы в своей Энподии СКАЧАТЬ