Хроника барона фон Дитца. Том второй. Андрей Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сибиряки отбили обескровленных героев-танкаевцев. Крепко поредевший отряд комбата, насилу с боями вышел к своим позициям. В то время, как моторизованные части штурмовиков на совесть « причесали» пулемёты сибиряков. Встретив, кинувшегося в погоню врага на близкой дистанции, они выкосили остатки штурмовиков, уложив их среди присыпанных снегом мертвецов.

      * * *

      Временно оставленный плацдарм встретил их мрачной, подавленной тишиной, сырыми от крови окопами, обвалившимися брустверами, жуткими стонами раненых.

      …Батальон Танкаева только что отбил очередную танковую атаку. Девятую по счёту за этот дьявольски трудный день. Куда не брось взгляд, всюду виднелись подбитые немецкие танки, похожие на почерневшие от дождей, покосившиеся от ветров стога. Перевёрнутые вверх днищем, с пробитыми бортами, прожжённой сталью, они изрыгали из люков зелёное ядовитое пламя. Тут и там валялись оторванные детонацией башни тяжёлых машин. Возле разорванных гусениц, перекошенных катков, чёрными головнями лежали сгоревшие трупы танкистов.

      Сам плацдарм, за который погибал батальон, в этот час напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с чёрно-красными пастями огня, из которых, как из адовых трещин, вырывалась лоснящимися клубами жирная копоть. Ветер с Волги гнал в развалины домов, дворы и проулки неистребимый запах горелой нефти, кислого ледяного железа, сырого зловонья порванных коммуникаций и вездесущего тлена.

      …Окопы сковало временное затишье, когда на последнем усилии воли, вернувшийся из невозвратной стороны отряд, рванулся вперёд и, с трудом продравшись сквозь узкие прогалы в колючей проволоке, очутился, наконец, среди своих.

      Лихорадочное возбуждение, поддерживавшее воинов во время долгого опасного рейда, разом покинуло их. Большинство молодых солдат в изнеможении повалились на землю и мгновенно погрузились в глубокий сон. Бывалые сопротивлялись усталости более стойко: осматривали оружие, чистили его, курили махорку, кое-кто перечитывал дорогие письма, молясь в душе, что чудом уцелели, судорожно прижимали к себе пожелтевшие листки или в порыве безотчётной благодарности, поднимали глаза к низкому, угрюмому сталинградскому небу. Многие пали духом, видя ужасный разгром и урон на заставах, кожей ощущая беду, предчувствуя неотвратимую ужасную гибель.

      – Товарищ комбат! – Старшина Киселёв, оббегая котлован, в чёрной жиже которого вяло плавали доски, человеческое дерьмо, набухшие одеяла, убитые собаки, люди и детские игрушки, – нагнал Танкаева. – Товарищ комбат, разрешите доложить! За время вашего отсутствия…

      – Вижу. Иди пакуры… – отмахнулся комбат. Ленивый пожар соседней пятиэтажки, расстрелянной днём из танков, трепетал в мутном осколке стекла, застрявшего в обгорелой раме. Майор Магомед Танкаев, командир стрелкового батальона, заворожённо смотрел на этот льдистый осколок, в котором, как в зеркале, отражался изуродованный, в кровоподтёках и ссадинах, город. Великое разрушение и мерзостную СКАЧАТЬ