Группа крови. Андрей Воронин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в проход два или три штабеля пустых ящиков, превратив коридор за своей спиной в непроходимую свалку. Это должно было дать ему фору во времени. Конечно, существовала возможность того, что оставшийся в комнате отдыха мент вызовет подмогу по рации или по телефону, но Абзац сомневался в этом. Гораздо логичнее было предположить, что сержант постарается сделать вид, будто в момент нападения находился на другом конце рынка и понятия не имеет о том, что произошло. В крайнем случае, скажет, прибежал на выстрелы.

      Выйдя с рынка, Абзац свернул в какой-то двор, нырнул в подъезд и торопливо избавился от плаща, кепки и очков. Очки он положил в карман, а плащ и кепку свернул в тугой узел и бросил в приоткрытую, словно по заказу, дверь теплоузла, откуда тянуло влажным теплом.

      Домой он отправился пешком – отчасти потому, что спешить было некуда, а отчасти из-за желания убедиться в отсутствии слежки. Смерть сразу пятерых бригадиров наверняка будет списана на криминальную разборку, подумал он, не спеша шагая прочь от рынка. Собственно, если до конца следовать логике, это и была криминальная разборка. «Я не спецназовец, не офицер ФСБ, не командир СОБРа. – думал он. – Я даже не мент, коли уж на то пошло, так что мои действия иначе как криминальными не назовешь. Это я считаю их обыкновенной самозащитой, но любой следователь воспринял бы такую версию как анекдот».

      Он остановился у киоска, выгреб из кармана мелочь и купил пачку сигарет. Протягивая молоденькой продавщице деньги, он заметил, что на руках у него до сих пор надеты кожаные перчатки, и его слегка передернуло. Впрочем, продавщица не обратила на это внимания: в середине ноября погода в Москве стояла холодная.

      Глава 3. Кузнец

      Сколько он себя помнил, все называли его Кузнецом, исключая разве что родителей да учителей в средней школе. Почему именно Кузнецом, сказать трудно, хотя со временем он между делом освоил все известные человечеству способы ручной ковки металлов – как холодной, так и горячей. Наверное, такое прозвище прижилось потому, что оно звучало лучше, чем Механик или, скажем, Слесарь. В начальных классах школы его пробовали звать то Винтиком, то Шпунтиком, но эти детские клички как-то сами собой отпали. Кто-то когда-то назвал его Кузнецом, и Кузнецом он остался – ныне, и присно, и во веки веков, аминь.

      Он не возражал. В деревне всем дают прозвища, а Кузнец – это все-таки не Пузырь или, того чище, Культяпка. Ему было не до таких мелочей, как клички или бесконечные обиды соседей, которые при каждой встрече ныли, что с его участка на их огород ползут и ползут сорняки. Он просто не слышал этих жалоб, потому что был постоянно занят.

      Он конструировал. Отсутствие систематического образования мешало ему ужасно, но, видимо, в качестве компенсации его мозги были устроены не так, как у остальных людей. Любую технику он чувствовал всем организмом, вплоть до спинного мозга, как некоторые люди чувствуют музыку или живопись, не умея объяснить своих чувств. Иногда ему снились странные сны. В этих снах он видел небывалые механизмы, которым еще никто не придумал названия. Проснувшись СКАЧАТЬ