Угрюм-река. Книга 1. Вячеслав Шишков

Чтение книги онлайн.

      Тунгус сразу на землю и, обороняясь, заслонился вскинутой рукой.

      – Иди!

      – Куда тащишь?

      – Иди!

      За ужином ничего не говорили, на душе у двоих был праздник, у третьего зачинался страшный сон. Тунгус не притронулся к пище.

      – Нэ скучай, Прошка, – тихо ворчал Ибрагим, подталкивая юношу в бок. – Доведет… Реку знает. Приказать будэм.

      Тунгус свирепо на них посматривал, озирался на утонувшую во мраке тайгу, посвистывал призывным посвистом и что-то зло бубнил. Прохор пробовал заговорить с ним, но тот тряс головой: «Моя не понимает», – и упорно молчал. Черкес уложил тунгуса спать, он крепко скрутил назад его руки веревками и привязал к стоявшему у самого костра дереву:

      – Попробуй убеги теперича. – И вновь погрозил кинжалом: – Эва!.. Цх!..

      Темно-бронзовое лицо тунгуса плаксиво морщилось, он пофыркивал носом и говорил сердито, отрывисто:

      – Пошто злой?.. Кудо злой… Пошто мучишь! Эге…

      – Эва! – грозил черкес кинжалом.

      – Доплывем, бойе, до Крайска, всего тебе дам: чаю, сахару, пороху…

      – Дурак!! – крикнул тунгус и весь ощетинился, как рысь. – Дурак!! Как моя назад попадиль будет?! Баба здесь, олени здесь, все здесь… Пожальста, отпускай, пошто крепко путал? Тьфу!

      Он рвался, грыз зубами веревки и в бессильной злобе горько завыл на всю тайгу.

      – А это видышь? – сказал Ибрагим плутоватым голосом и, прищелкивая языком, стал наливать спирт в синий пузатенький стаканчик.

      Тунгус вдруг смолк, глаза заблестели, и – словно сбросил маску – заплаканное лицо его во всю ширь заулыбалось:

      – Эге! Винка! Винка! Дай скорей! Дай твоя-моя… Само слядко. – Он весь, как горький пьяница, дрожал, пуская слюни.

      – А поведешь нас?

      – Поведешь! Как не поведешь. Твоя-моя… Само слядко. Давай еще скорей!..

      Как не поведет, конечно, поведет… Вот только утром он сходит в свое стойбище, захватит с собой припас, захватит ружье, велит бабе одной кочевать, велит ей белку, сохатого бить. Поди, он тоже человек, он понимает… Как это можно людей бросить наобум: тайга, борони Бог! Неминучая смерть придет; никуда отсюда не выйдешь, смерть. А в Крайске ему все знакомо: купцы знакомы, чиновник знаком, еще самый главный начальник знаком, Степка Иваныч… у него пуговицы ясны, усищи во какие, сбоку ножик во, до самой земли!.. Очень хорошо знаком ему Степка Иваныч, главный, имал, хватал, пьяного за ноги в тюрьму волок, по мордам бил – полицейской…

      Ибрагим улыбался. Прохор хмурил лоб и, разглядывая болтливого тунгуса, был неспокоен. Ибрагим угощал тунгуса спиртом, сам пил; угощал его чаем, кашей, сам ел. Подвыпивший тунгус сюсюкал, хохотал: он очень богат, все это место – его, и еще двадцать дней иди во все стороны – все его… Оленей у него больше, чем в горсти песчинок… Он князь, он в тайге самый большущий человек…

      Но все-таки на ночь еще крепче прикрутили его к дереву и завалились на берегу спать у пылавшего костра.

      – Ну, теперь СКАЧАТЬ