Искусство неуправляемой жизни. Дальний Восток. Леонид Бляхер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ казуса неевропейских обществ, защитная оболочка в России создается не первичными солидарностями и их взаимодействием, но сакральной властью. А значит, сама приобретает отраженный, но сакральный статус. Ее прорастание требует новых рубежей обороны от морока.

      Возникает защита от защитного слоя (бюрократия, полиция и т. д.). Эта защита, в свою очередь, европеизируется, что вызывает потребность в новой «линии обороны». При всей ее очевидной маргинальности, оболочка разрастается. Да «образованная публика», «мыслящая часть нации», к которой апеллировали ведущие представители русской общественной мысли, даже в конце XIX века состояла из «лишних людей», выпадавших из общества. Не случайно столь пародийным вышел у Карамзина «русский европеец», а славянофилы прямо рассматривали государственный аппарат как «средостение», препятствующее слиянию власти и общества[33]. Но значимость этого «средостения» меняет структуру и самого общества.

      Общество было жестко структурировано властью. Табель о рангах и купеческие гильдии сверху, общинные старосты, приказчики и т. д. снизу детерминировали все легальные социальные проявления. Вместе с тем наличие огромной территории и персонифицированность власти создавали почву для возникновения дополнительной структуры, обозначаемой сегодня термином «неформальные отношения». В порах тотальной власти, которая все более обретала черты государства среди государств, формируются структуры спонтанного порядка. Более того, спонтанный порядок начинает прорастать во власть.

      Поскольку ни принцип распределения ресурса, ни даже принцип обретения высшей власти (до принятия в 1797 году закона о престолонаследии) не были кодифицированы, борьба за власть и ресурс переносилась в приватную и сакральную сферу. В сакральной сфере происходила легитимация высшей власти, полномочия которой могли быть post factum подтверждены и иным образом. Как показывает проведенный Борисом Успенским анализ феномена самозванства на Руси, самозванцы появлялись только в том случае, если возникало сомнение в подлинной (от Бога) избранности царя. Если царь был «от Бога», все остальные его черты не имели принципиального значения[34].

      Карнавальный Иван Грозный и «антихрист» Петр п ризнавались подлинными царями, а вот, скажем, Борис Годунов воспринимался как «самозваный» (не от Бога). О народной вере в «царские знаки» на теле вспоминают многие писатели и этнографы. Критерием подлинности, избранности в данном случае служили не какие-то формальные характеристики, а ощущение, переживание: правитель соответствует высшей ценности. Дальнейшее распределение власти и, следовательно, статуса осуществлялось в неформальной (квазиприватной) сфере: пиры, охота, позднее – различного рода игры и т. п. Поскольку каждый нижестоящий уровень власти был уменьшенной, но точной копией вышестоящего, неформальные отношения пронизывали структуру власти сверху донизу. Соответственно, возникали поры для существования спонтанного порядка, СКАЧАТЬ