Память о мечте (сборник). Ирина Озерова

Чтение книги онлайн.

      От первой клеенчатой бирки роддома

      До самой последней надгробной плиты

      Под знаменем имени скромно пройдем мы

      Содом и Гоморру земной суеты.

      Когда-то людей нарекали по святцам,

      Теперь наступил математики век.

      По старым законам младенцы родятся,

      По новым законам живет человек.

      Как формула, каждое имя условно,

      Абстрактно, как музыка, тень, а не плоть.

      Но мы бережем и храним его, словно

      Голодный случайного хлеба ломоть.

      Когда-нибудь сменится имя на номер.

      (Однажды был опыт поставлен такой.)

      Не скажут со вздохом: «Преставился, помер»,

      А вычеркнут цифру бесстрастной рукой.

      Вовек не подняться сомкнувшимся векам, —

      Века безымянную плоть погребли.

      Он был в человечестве лишь человеком

      Белковой молекулой нашей земли.

      Я поверила в этот пожар

      Ухищрением памяти странной…

      Так реально огонь пожирал

      Этот призрачный дом деревянный.

      Я поверила в этот огонь,

      Потому что поверить хотела,

      От ожога болела ладонь,

      И одежда под искрами тлела.

      И не дождь – только пепел с небес,

      Словно крупные черные слезы.

      Так окончиться может прогресс,

      Не сберегший себя от угрозы.

      А поверить пожару легко,

      Потому что и будни суровы…

      Хоть пылает пожар далеко,

      Но в него мы поверить готовы.

      Шарик земной —

      Крошечный,

      Он предо мной —

      Горошиной.

      Но изрезан он варварски

      На тысячу лоскутков.

      Обычай, мне скажут, таков.

      Сказители – благодетели

      Границ земных не заметили,

      Проблемы только всеобщие

      Всегда занимали их.

      Они, как слепые, ощупью

      Любили мир для других.

      На узких улицах вечности

      Теснится все человечество.

      Чело и вече отмечены

      Стремленьем друг друга понять.

      Потом будет поздно пенять.

      Хоть праздное разноязычие

      Хранит вековые обычаи,

      Но все понимаешь без слов,

      Раз кто-нибудь в мире готов

      Себя распахнуть пониманию,

      Как нашей Земле – мироздание.

      Не зря мы верим картотекам —

      В них нашей общности печать.

      Палеозой с двадцатым веком

      Мы вместе будем изучать.

      Красноречив итог раскопок,

      И все же чуточку уныл:

      Был человек и хил, и робок,

      А все-таки задирист был.

      Он то кремневый наконечник,

      То ядерный лелеял след, —

      Погрязший в частностях сердечник,

      Несущий мощный мозг скелет.

      Типичная, казалось, особь…

      Так почему же, СКАЧАТЬ