Заметки доброго дантиста. Начало. Роберт Мамиконян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ было холодно.

      Впрочем, об этом можно и не упоминать: в семь ноль-ноль в ожидании драки всегда холодно.

      Мы приехали на час раньше. Не спалось. По дороге подобрали Кагановича, который накануне измучил всех жалобами на расписание троллейбусов в ранние утренние часы.

      Арчил нервничал в ожидании не избиения, но позора.

      – И это все ты виноват, – традиционно сказал он мне. – Поперся, куда не просят.

      – Я просто хотел нормально ходить по этой улице.

      – Нас кто трогал? Никто. И-и-и-и!

      Арчил сокрушался из-за необходимости регулярно иметь дела со шпаной и не иметь возможности позвать на выручку нормальных пацанов. Последнее, как я считал, все испортит.

      Появился Розенберг, шея его была обмотана бело-синей шалью. В руках он держал нечто странное, по силуэту напоминавшее гусли.

      – Гусли?! Ты заболел? – сказал я.

      – Это не гусли! Это иудейская боевая лира. Как у царя Давида.

      – В Грузии тоже есть царь Давид, – сказал Арчил и, выкинув бычок, продолжил: – Но он был нормальный. С мечом дрался.

      – Да вы ничего не понимаете, это стилизация. Это талит, – ткнул в шаль Розенберг, – а это лира царя Давида. Ну, понятно?!

      – Понятно то, что я был прав, Князь. Давай уходить, с этими долбенями те драться не будут – плюнут на них и уйдут.

      – О, Розенберг! Ты принес гусли! – подошел Эпштейн.

      – Это не гусли, блядь! Это лира! Иудейская боевая лира!

      – Я всегда говорил, что этот твой боевой иудаизм закончится в Кащенко.

      – Да пошли вы все!

      К счастью, в этот момент появился противник.

      7. И вновь продолжается бой

      Розенберг пошел договариваться о деталях. Очень удачно оставив гусли и молельную шаль под деревом. Вернулся бодрым.

      – Во-первых, они спрашивают, что это за хуй с камерой. Это про тебя, Андрей. А во-вторых, рады, что главный еврей пришел – это они про тебя, Князь.

      – Про меня???

      – Ну.

      – С хера ли это я главный еврей, гусли-то не я принес?

      – Ну, я сказал, что ты не при делах. Но сам понимаешь, имя Роберт, крупный нос, очевидно же, что ты – еврей.

      Я долго трогал свой нос. Всю жизнь считал его маленьким. Не миниатюрным. Но маленьким. Комплексы зародились именно в тот миг.

      – То есть?! Мое имя на древнегерманском означает «неувядаемая слава», у меня нет финно-угорской курносости, и из этого, что ли, выходит, что я еврей? Какие законы логики дают такие выводы?

      – А ты глянь туда. Ты там видишь формальную логику? Они – пацаны из школы с языковым уклоном. Недогуманитарии. Неандертальцы в худшем смысле слова.

      – У меня там сестра учится, между прочим, – вмешался Василенко.

      – Вот, Паша, я всегда хотел спросить, а твоя сестра тоже такая смуглая? – спросил Эпштейн.

      – А я всегда СКАЧАТЬ