Такая сильная привязанность Фрейда к матери, которую он по большей части скрывал от других, а может быть, и от себя самого, имеет величайшую важность не только для понимания характера Фрейда, но и для оценки одного из его фундаментальных открытий – Эдипова комплекса. Фрейд объяснял привязанность к матери вполне рационалистически: как основанную на сексуальном влечении маленького мальчика к женщине, с которой он более всего близок. Однако, учитывая интенсивность его любви к собственной матери и тот факт, что он пытался ее подавить, вполне понятно, что он интерпретировал одно из самых мощных побуждений человека – жажду заботы, защиты, всеобъемлющей любви и поддержки матери – как более ограниченное желание маленького мальчика удовлетворить через мать свои инстинктивные потребности. Фрейд открыл одно из самых фундаментальных устремлений человека – желание оставаться связанным с матерью и тем самым с ее лоном, с природой, с до-индивидуальным, до-сознательным состоянием, – и в то же время противоречил своему открытию тем, что ограничил его небольшой частью инстинктивных побуждений. Его собственная привязанность к матери была основой и его открытия, и его сопротивления осознанию того, что его привязанность привела к ограничению и искажению этого открытия[3].
Однако привязанность к матери, даже очень СКАЧАТЬ
3
Интересно отметить, что великий предшественник Фрейда в открытии силы привязанности к матери, Дж. Дж. Бахофен, также был глубоко привязан к матери (он женился, когда ему было около сорока, после смерти матери). Впрочем, Бахофен не пытался преуменьшить силу этой эмоциональной связи; напротив, он подчеркивал ее значение в своей теории матриархата.