Люди нашего царя (сборник). Людмила Улицкая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ золотые буквы – были столь яркими и выпуклыми, что было жалко потерять хоть крупицу…

      Женевьев перелистала ноты, и Иветт заиграла какое-то баховское переложение для детей так тщательно и строго, так чисто и с таким чувством, что Бах остался бы доволен. Эйлин поглаживала по спинке малыша и покачивала его на колене. Мужчины попивали кальвадос, выражая знаки одобрения друг другу, музыкантам и напитку. Мари тихо радовалась скромным успехам дочки, но еще больше радовалась Женевьев:

      – Мы начали заниматься прошлым летом, от случая к случаю, и видишь, какие успехи!

      – Да, Женевьев, это потрясающе.

      Потом Женевьев села за пианино, а Иветт встала за ее спиной, – переворачивать ноты. Играла она какую-то жалостную пьесу. Мне показалось, Шуберта.

      Марсель тем временем достал футляр, лежавший за одним из многочисленных столиков, и вынул кларнет.

      – Нет, нет, мы так давно не играли, – замахала руками Женевьев, но Иветт сказала:

      – Пожалуйста, я тебя очень прошу…

      Женевьев подчинилась нежной просьбе.

      Господи, да они обожают друг друга, эта девочка и независимая, пытавшаяся удалиться от людей Женевьев, вот в чем дело! – догадалась я наконец.

      Был вытащен пюпитр, задвинутый за один из столиков. Марсель протер тряпочкой инструмент, прочистил ему горло, издав несколько хромых звуков. Иветт уже перебирала ноты на этажерке – она знала, что искать. Вытащила какие-то желтые листы:

      – Ну, пожалуйста…

      Аньес, болтавшая всю дорогу от Экс-ан-Прованс, молчала с того момента, как мы вошли в дом. Когда Марсель взялся за инструмент, она произнесла первые слова за весь вечер:

      – Я думала, ты уже не балуешься кларнетом.

      – Очень редко! Очень редко! – как будто оправдывался Марсель.

      – Нет, Аньес, как бы мы ни хотели, ничего не меняется. Марсель все еще играет на кларнете, – многозначительно заметила Женевьев.

      Эйлин переложила малыша: теперь она прижала его спинкой к своей груди, уложив головку в шелковом распадке.

      Они начали играть, и сразу же сбились, и начали снова. Это была старинная музыка, какая-то пастораль восемнадцатого века, кларнет звучал неуверенно, и поначалу Женевьев забивала его, но потом голос кларнета окреп, и к концу пьесы они пришли дружно и согласованно. Эта самодельная музыка была живая и обладала каким-то особым качеством, какого никогда не бывает у настоящей, сделанной профессионалами. В ней звучал тот трепетный гам, который слышишь всегда, проходя по коридору музыкальной школы, но никогда – на бархатном сидении в консерватории.

      Мари хотела взять из рук Эйлин ребенка, но та покачала головой. И неожиданно для всех встала, прижимая к себе Шарля, и запела. И как только она запела, я ее сразу узнала: это была знаменитая певица из Америки, исполнительница спиричуэлз. Она тоже была участница этого фестиваля, СКАЧАТЬ