На большой дороге
– Отойди подальше, нищий! – крикнул на ломаном хиндустани один из горцев.
– Ха! Да это какой-то пахари (горец), – уронил Ким через плечо. – С каких это пор горные ослы завладели всем Индостаном?
Ответом послужил стремительный и блестящий очерк родословной Кима за три поколения.
– А! – никогда голос Кима не был таким елейным. Он ломал лепешку сухого навоза на мелкие куски. – На моей родине мы назвали бы это началом любовного объяснения.
Резкое, пискливое кудахтанье за занавесками побудило горца к новому взрыву негодования.
– Не так плохо, не так плохо, – хладнокровно промолвил Ким, – но берегись, брат, не то мы, я повторяю, – мы, проклянем тебя раз-другой в наказание. А наши проклятия обычно попадают в точку.
Урии расхохотались; горец угрожающе скаканул вперед; лама внезапно поднял голову, и пламя разведенного Кимом костра ярко осветило его огромную, похожую на берет шапку.
– Что такое? – спросил он.
Человек остановился как вкопанный.
– Я – я… спасся от великого греха, – запинаясь проговорил он.
– Чужеземец нашел-таки себе жреца, – прошептал один из уриев.
– Хай! Почему этого нищего парнишку еще не отстегали как следует? – крикнула старуха.
Горец отошел к повозке и начал что-то шептать перед занавесками. Наступила мертвая тишина, потом послышалось бормотанье.
– Дела идут хорошо, – решил Ким, притворяясь, что ничего не слышит и не видит.
– Когда… когда… он покушает, – подобострастно обратился горец к Киму, – просят… чтобы святой человек оказал честь побеседовать с особой, которая желает поговорить с ним.
– Когда он покушает, он ляжет спать, – высокомерно произнес Ким. Он еще не мог догадаться, как повернется игра, но твердо решил извлечь из нее пользу. – Теперь я пойду добывать ему пишу. – Последняя фраза, сказанная громким голосом, завершилась вздохом притворного утомления.
– Я – я сам и прочие мои земляки позаботимся о нем… если это дозволяется.
– Дозволяется, – проговорил Ким еще более высокомерно. – Святой человек, эти люди принесут нам пишу.
– Хорошая страна. Вся южная земля хороша… великий и страшный мир, – дремотно бормотал лама.
– Пусть спит, – сказал Ким, – но позаботьтесь, чтобы его хорошо накормили, когда он проснется. Он очень святой человек.
Один из уриев опять сказал что-то презрительным тоном.
– Он не факир. Он не деревенский нищий, – строго продолжал Ким, обращаясь к звездам. – Он святейший из святых людей. Он выше всех каст. Я его чела.
– Поди СКАЧАТЬ