деревни. Пышные черные волосы до спины были завиты в тугую косу, скрепленную резными гребнями из моржового клыка. Её семья вела свой род от огромного белого волка Дериту-Эне, что царствует на просторах вогульских земель от семи каменных братьев на вершине Мань-Пупу-Ньер, некогда бывших богатырями до студеной северной реки Обвы. Эви могла ловко стрелять из лука и различать следы зверей даже, когда белое покрывало сковывало тонкой корочкой льда. Сейчас Эви наверняка сидит в своем доме и мастерит капкан на соболя. Думает ли она о нем, этого он не знал, но очень надеялся, ведь Унемэ подарил ей гребень из китового уса с оправой из золота. Достойный подарок для простой вогульской девушки. Но Эви сейчас была далеко, а он стоял посреди исполинских великанов, которые смеялись над маленьким охотником решившим добыть такое огромное животное. Лось был слишком большим для Унемэ. Казалось в этом животном жил сам лесной богатырь Вотла, и потому первая стрела Унемэ не убила животное. Лось загнал охотника на дерево, где Унемэ просидел до следующего утра. Такое положение дел совсем не нравилось Унемэ. Словно сами лесные духи гнали от него прочь исполинского великана с огромными рогами. Исправить положение могло только жертвоприношение Суснэ-Хуму, что на белой кобылице объезжает реки, леса и стойбища, чтобы принести удачу и процветание людям. Для жертвы сгодилась бы и обычная белка. Суснэ-Хум требовал внимания со стороны людей. Унемэ расставил ловушки в небольшом бору у реки, положив в качестве наживки большой белый гриб, и стал ждать. Ждать пришлось не так долго. Лесная красавица, ловко цепляясь за кору сосны, спустилась прямо к ловушке. Принеся жертву, Унемэ вновь вышел на тропинку и направился по следам лося. Спустившись к реке, он вышел на дорогу, ведущую к старому капищу. Следы раненого лося пропали. Унемэ присел на корточки и разгреб опавшую хвою в надежде обнаружить капли крови. Вместо этого он увидел большой вдавленный в землю след. Это была не вогульская обувь. Он расчистил круг вокруг себя. Следов оказалось множество. Человек пять или шесть. Татары? Но судя по форме следа, это были не татарские ичеги. Следы вели к старому капищу духов леса и предков Менквы. Охотники приносили свои жертвы в этом святилище, когда его Унемэ и на свете не было. Туда они сносили собольи шкурки и золотые слитки, и разжигая огонь жизни, шаман бросал в костер траву, запах которой обострял у охотника чувства и позволял ему разговаривать на языке животных. Унемэ решил проверить, кто же из людей решился нарушить покой духов. Он тихо, стараясь не выдать себя, стал красться по лесной дороге, которая вела к святилищу духов.
За частоколом, огораживающем заброшенное святилище, раздавались мужские голоса. Унемэ прильнул к щели в заборе и увидел пятерых людей в мохнатых шапках и длинных кафтанах с саблями на толстых кожаных ремнях. Одного из мужчин командовавших этой лихой ватагой, что забрела на старое святилище духов звали Кожан. Он был одет в красный камзол, подпоясанный синим поясом, за который были вложены незнакомые Унемэ предметы, напоминающие
СКАЧАТЬ
