Поколения ВШЭ. Учителя об учителях. Юлия Владимировна Иванова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ для такой работы библиотеках.

      Работа над будущим дипломным исследованием шла крайне медленно и тяжело, но вместе с тем интересно, прежде всего потому, что направление моим (довольно бестолковым) разысканиям задавали документы – мои акты рейхстагов. Когда разбираешь документ, возникает ощущение подлинности, прикосновения к прошлому. Сначала ты в этом тексте почти ничего не понимаешь (даже если уже можешь худо-бедно перевести): не знаешь упоминаемых имен, событий и обстоятельств, общего контекста, игры интересов, вызвавших появление тех или иных суждений. Потом постепенно, в результате немалых усилий если не всё, то многое начинает проясняться. Из таких мучений и рождается любовь к документу как основе исторического исследования. Как, впрочем, и нелюбовь к размашистым общим рассуждениям о «содержании исторического процесса», особенностях «национальной идеи» и прочих темах подобного сорта.

      Похоже, Нина Александровна и другие сотрудники кафедры высоко оценили мои усилия. На пятом курсе – невероятная редкость по тем временам – меня по какой-то университетской программе отправили в Университет имени братьев Гумбольдтов в Берлин. Да еще на пять месяцев! Если говорить об академических рубежах в моей жизни, то этот был одним из важнейших. Именно в Берлине я наконец начал всерьез приобщаться к традициям немецкой медиевистики.

      Руководить моими занятиями там взялся Бернхард Тёпфер (Bernhard Töpfer), заведовавший одной из двух медиевистических кафедр. Он был специалистом и по Германии, и по Франции, занимался, правда, вовсе не рейхстагом или Генеральными штатами, а прежде всего средневековыми социальными движениями и изучал, помимо прочего, надежды и ожидания, которые различные группы средневекового общества связывали с будущим. Диссидентом Тёпфер отнюдь не был, но и совмарксистским догматизмом, проявлявшимся тогда в гуманитаристике ГДР еще тяжелее, чем в СССР, он не страдал. Впоследствии мне много раз доводилось слышать, с каким неизменным почтением говорили о нем западногерманские коллеги, даже те, что относились к исторической науке почившей к тому времени ГДР в целом с нескрываемой антипатией. Именно Тёпфер и стал моим первым настоящим наставником в истории средневековой Германии.

      Помимо советов и консультаций Тёпфера (как, впрочем, и некоторых других немецких коллег) неоценимую роль тогда сыграли берлинские библиотеки. Дело не только в том, что в них, естественно, несравненно богаче представлена немецкая историческая литература. Не менее важно то, что, по контрасту с московскими, в них очень много книг в открытом доступе. Мне было внове, что в читальных залах больших библиотек набор всей основной литературы по тому или иному предмету собран на доступных каждому стеллажах. А в библиотеке исторического факультета вообще все книги и журналы доступны – подходи и бери. Для советского гуманитария, замученного перелистыванием множества каталожных карточек, заполнением бесчисленных требований СКАЧАТЬ