Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы. Пьер Саворньян де Бразза

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но ни один из них не двигается. Мы видим, как Нгеми, которому сначала удается ухватиться за скалу, соскальзывает с нее, снесенный волной; еще два или три раза он появляется среди пены; наконец поток уносит его навсегда.

      И сразу со всех пирог раздается хор стенаний.

      С наступлением вечера мы высаживаемся на берег, и я становлюсь свидетелем смехотворной сцены отчаяния.

      Все туземцы выказывают самую глубокую скорбь по поводу смерти Нгеми. Они плачут, кричат; многие катаются по земле. Я пытаюсь объяснить этим лжестрадальцам, что они сами стали причиной смерти вождя; мои упреки только удваивают их стоны; я удаляюсь, чтобы не дать гневу овладеть всем моим существом.

      После тяжелой ночи, проведенной в нескольких километрах от устья реки Офуэ, мы вновь отправляемся в путь; на второй день[504] после полудня мы прибываем в Лопе.

      Глава XIV. Выздоровление. Цивилизованные и каннибалы

      Ноябрь 1876 г. Наконец я снова в стране оканда, в Лопе, нашей прежней штаб-квартире, после того как я прошел по лесам павинов и чуть было не умер в деревне адума.

      Мне казалось, что я выбрался из какого-то страшного кошмара, и все происшедшее со мной растворилось в небытии; отныне я мог предаться покою и отдыху.

      Эти лишения, эти трудности, это душевное напряжение, эта чрезмерная нервная возбудимость, которые не оставляли меня ни на миг, начиная с того дня, когда я бросился один во тьму неизвестности, ушли далеко в прошлое, и я чувствовал, что ко мне возвращается вся чарующая сила жизни, которую испытывает каждый в момент выздоровления[505]. Если два месяца тому назад я уже примирился со смертью, то теперь страстно хотел жить.

      Каким же уютным казался мне дом, в котором я поселился; он был построен еще во время нашего первого пребывания в Лопе. В нем оставался наш славный Амон, стороживший часть товаров[506].

      Я встретился с беднягой Метуфой, лапто, участником наших трудных походов. В тот день, когда ему поручили доставить письмо нашим друзьям, а один из адума увел у него маленькую пирогу[507], он чуть было не сошел с ума из-за своего слишком обостренного чувства ответственности.

      Стены нашей хижины из бамбуковых стволов, наспех подогнанных, пропускали местами солнечные лучи; вечером вихри насекомых врывались в мою спальню; неважно, главное – мы в нашем доме, в стране оканда, среди друзей.

      Два месяца болезни сильно сказались на моей природной худобе; я был крайне слаб; приходилось поддерживать меня, чтобы я смог дойти от кровати до импровизированного кресла на веранде.

      Это там я проводил часы своего медленного выздоровления, вдыхая усталыми легкими живительный бриз, дующий утром с моря. Это там, постепенно набираясь сил[508], я ожидал желанного момента, чтобы подняться вверх по Огове в страну адума с оставшимися людьми и товарами. Это оттуда я любовался чудесной панорамой. Земля оканда развертывала СКАЧАТЬ