После катастрофы. Владимир Чугунов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ до той минуты, пока буфетчица не попросила всех освободить помещение.

      Чего Евдокимов не ожидал, так это увидеть подружек на кушетке напротив раздевалки, к которой они с Калиничевым подошли. И тут они уже не просто встретились, а вперились друг другу в глаза. Она смотрела в каком-то ужасе, очевидно, понимая, что так нельзя, и в то же время не находя в себе силы оторваться от его взгляда, а он – от её.

      Однако Калиничев всё это вовремя прекратил:

      – Ну что, пошли?

      И они направились к выходу.

      На улице постояли ещё.

      Во время ничего не значащего разговора Евдокимова всё подмывало вернуться в школу. Вот так вот просто войти и спросить: девчата, вы откуда будете, в смысле, из какого из четырёх посёлков, дети которых учились в их школе?

      Но Калиничев и это прекратил:

      – Ну что, по домам?

      И Евдокимов его проводил. Благо, по пути было. На прощание пожали друг другу руки, дали совершенно необязательное обещание друг друга не забывать.

      Калиничев спросил напоследок:

      – Домой или к родителям?

      – К родителям, – ответил Евдокимов, а сам повернул к школе.

      Подойти в присутствии такого количества знающего его народа Евдокимов ни за что бы не решился, но притаиться где-нибудь в темноте, чтобы, если повезёт, навязаться в провожатые, был почти готов. Почти – потому что в нём, как и в Питере, шла борьба:

      «Да, но что я ей скажу?»

      … И вот они уже идут рядом – понятливая подружка тут же удалилась. Она смотрит перед собой, вся в напряжённом ожидании, что будет дальше. И это ожидание чего-то безумно влекущего и в нём. Он берёт её за руку. Она поворачивает голову. В её глазах покорность и страх…

      И тогда усилием воли Евдокимов обрывает воображение:

      «Нет, так дальше нельзя!»

      А сам подходит к школе и располагается в темноте.

      Народ потихоньку расходится. Очевидно, вот-вот свернут и дискотеку, хотя музыка ещё слышна.

      «Интересно, тут они или уже ушли? Похоже, дискотека их совсем не интересует. А иначе зачем бы спускаться вниз и сидеть в одежде у раздевалки?»

      И Евдокимов то порывается войти, а то останавливает себя тем рассуждением, что для этого у него теперь нет веских оснований.

      Ему стыдно до невозможности, и в то же время он не находит в себе силы всё это прекратить.

      «Ну стою и стою, мало ли кто и зачем тут стоит!» – пытается он обмануть себя, а стыд нестерпимо жжёт сердце.

      Это продолжается до тех пор, пока Евдокимов не поднимает против себя бунт.

      Но за всё время пути к станции захватывающая картина знакомства назойливо преследует сердце обманчивой жалостью по чему-то так и неосуществившемуся.

      Глава вторая

      На подъезде к Шереметьеву таксист осведомился, какой терминал, и через пять минут подкатил к остеклённому фасаду аэровокзала.

СКАЧАТЬ