Сны на ветру, или Плотоядное вино. Виктор Стасевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ здесь нет, а ты сам разбирайся с говном, падающим на тебя сверху! Всё! – проходя мимо рядового милиционера, он приказал, чтобы тот вызвал «скорую», и, добавив, что там есть больные, скрылся за дверью.

      Их поместили в одну большую камеру с длинным столом посередине, в соседних сидели одинокие уголовники, они с интересом прислушивались к происходящему за дверями.

      – Сажай их пока всех вместе, переночуют, завтра будем разбираться. Пока пусть остынут, а то разыгрались в революцию, – лейтенант гадостно осклабился, наслаждаясь собственной властью.

      – Так там же мужчины и женщины, как им ночь провести, параша-то одна? – спросил молодой милиционер.

      – Им в коммуне жить не привыкать, вспомнят молодость, – заржал молодым мерином лейтенант.

      – Сейчас придёт врач, вас осмотрит, – тихо проговорил молодой.

      – Шли бы вы подальше со своими врачами, – грозно зарычал Георгий Илларионович, – обойдёмся, сатрапы! Убийцы, прихлебатели! Контра!

      Старики сели вдоль стола, кто-то прилёг на койки, застеленные серыми колючими одеялами. Все были подавлены, растеряны, но тут встал Тарабаркин, он вытащил из внутреннего кармана пиджака алюминиевую фляжку.

      – Эти идиоты не проверили меня, так что мы живём. Драперович бери кружки, расставляй, примем по капле, легче будет.

      Разлили и выпили молча за упокой Фаины, Санька сразу же плеснул по второй.

      – Я считаю, что похороны Фаины Арнольдовны были достойными, мы не посрамили её память, мы смогли дать отпор представителям всех партий паразитов нашего города, нашего общества, бандитам, мэрам. Мы все вели себя достойно, смело, как наши родители на баррикадах, так что вторую я хочу выпить за вас! – голос Тарабаркина дрожал от волнения.

      И вот помятые, с разбитыми лицами, в порванной, жалкой одежде, старики и старушки, над которыми глумились все кому ни лень, от работников ЖЭКа до сытых чиновников социальных служб и различных мэрий, униженных жалкими пенсиями, больше похожими на подачки на паперти, отдавших этой стране все свои силы и молодые годы, работавших честно, беззаветно веря в светлое будущее, которое для них наступило в этой камере, ободрились. Они вновь ощутили свою силу, вновь стали единым народом, построившим великую страну, перенесшим бойню Второй мировой, запустившим впервые в мире космический спутник, они ощутили гордость за прожитое. И уже кто-то затянул песню «Наш паровоз вперёд лети, в коммуне остановка…». А Санька вдруг спросил Шансина:

      – Ты не знаешь, кто такой милый Эшгольц?

      Костя недоумённо посмотрел на него, потёр разбитую щёку, а Тарабаркин извиняюще добавил:

      – Приснилось, но не знаю, кто это.

      – Герман Гессе, – вздохнул Шансин. – «Игра в бисер».

      – Странно, ведь я не читал его, – смутился Тарабаркин и подумал: «Не к добру это, не к добру, обязательно побьют», – и у него заныли рёбра, отбитые омоновцами, а Костя Шансин вновь шептал стихи Анны Ахматовой:

      Я СКАЧАТЬ