.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Однажды мать застала меня в ванной комнате, стирающим носки. Увидев меня, она застыла в дверном проеме, даже рот слегка приоткрыла от удивления. Я же и вовсе смутился – это был мой первый раз, так сказать. Она первой пришла в себя и шагнула ко мне навстречу, покажи, как стираешь, попросила она. И когда я со всей своей юношеской силой стал тискать бедный носок, чуть ли не растирая ткань между пальцами, она рассмеялась. Очень чисто и звонко, и очень по-доброму, отчего я тоже улыбнулся, правда, смущенно. Так на тебя носков не напасешься, ласково сказала она, полегче, парень, полегче, и показала, как стирать так, чтобы не пришлось штопать протертые дыры после стирки. Это был приятный момент, наполненный именно семейной радостью. После этого случая все свои носки и трусы я начал стирать самостоятельно.

      Слив горячую воду в раковину и поставив кастрюлю с желтыми перьями макарон обратно на плиту, я не заметил, как локтем опрокинул солонку на чистую столешницу. На деле, соли рассыпалось совсем ничего, пустяковая щепотка, но в глазах матери засияла ярость, смешанная с отчаянием, возведенным в миллионы раз.

      – Извини, мам, – автоматически я маленькой щепоткой соли посыпал свою макушку. Примета такая: так надо, чтобы избежать скандала. Разумеется, к окончанию подросткового возраста я не верил ни в одну примету, кроме одной – мох действительно растет с северной стороны. Но сейчас, видя расстроенную постоянными ссорами с отцом мать, я не мог поступить иначе. – Ничего не случится. Правда!

      – Правда – это то, что у тебя руки из жопы растут! Абсолютно ничего нельзя доверить, чтобы не сломал, не рассыпал, не развалил, не разрушил! Ты, как и твой папаша, всю жизнь мне разрушили!

      – Из-за какой-то соли… – задетое честолюбие во мне заговорило осмелевшим шепотом.

      – Из-за какой-то? – заорала мать. – Из-за какой-то? Ты знаешь, что рассыпать соль к слезам! А ты знаешь, к чьим слезам? Вряд ли к твоим или отцовским! Потому что вам насрать на меня!

      И она заплакала. Два соленых ручейка пробивали путь по ее щекам, покрытых нежных пушком и румянами. Мне стало ее жаль. Трудно было устоять перед слезами и всхлипами. Наверное, мне было бы легче, если бы она дала мне пощечину, как сделал бы отец, наотмашь, с оттенком презрения. Ты жалок, ты вечно всех расстраиваешь.

      Робея, я шагнул к матери и осторожно обнял за плечи. Она даже не шелохнулась, все так же стояла с опущенной головой, растирая слезы по лицу. С минуту-другую я медлил, а затем во второй раз извинился за свою неуклюжесть и за испорченное ее настроение.

      С надменным видом мать отстранилась от меня, очень холодно. Тыльной стороной ладони вытерла последние слезы и размазанную тушь с щек, расправила плечи и вскинула волевой подбородок. Проехали, сказала она. Затем повернулась к плите, и ее глаза округлились до диаметра тарелок. Последовав ее примеру, я тоже обернулся. Из сковороды валил черный дым, а на месте котлет коптились черные кругляши. Схватившись за ручку сковороды, СКАЧАТЬ