Фаршированный кролик. Константин Шахматов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ день погода стояла солнечная, а вся река, на многие версты по горизонту, была видна полностью. С нижней пристани, с верхней набережной, с холмов городского сада, толпа народа с жадностью взирала на прозрачные дали, ожидая грандиозного зрелища. Пьяных практически не было, все лица светлы и прекрасны. Да, на ледоход ходили смотреть все: от последней прачки или извозчика, до полицмейстера или того же губернатора. Никто не хотел пропустить начала. Лавочники, семинаристы, фабричные рабочие, какие-нибудь модистки, – одним словом все, кто был тот час в городе. Ведь ледоход, как я понимаю, был своего рода символом смены старого на новое. Перемен в природе, перемен в жизни каждого. И вот, представляете: вдруг, словно выстреливала пушка. Река вздымалась, и по ней медленно ползли огромные снежные волны, превращаясь в черные трещины. Народ ликовал, в воздух летели шапки, звенели колокола. Кто-то пускался в пляс, а кто-то тихонечко плакал. Зачастую плакали старики. От радости, не иначе.

      Папенька брал меня на руки, и старался поднять повыше. Маменька, стоявшая рядом, показывала на реку и улыбалась: смотри, Стасик! смотри, красота-то какая! Я махал ей в ответ и кричал: ура-а-а! ледоход идет! ледохо-о-од! …И, право слово, не было в тот миг никого счастливее меня на всем белом свете.

      Мужчина неожиданно замолчал, и стоял так, глядя на проплывающие берега, пока девушка не тронула его за руку, возвращая к реальности.

      – Так я и говорю, – вздрогнул он, и оглянулся на мадемуазель, – счастливые времена. Родители берегли копейку, а мне не было до этого дела. И это правильно. В том смысле, что взрослые могут показать тебе на примере, что есть пища духовная. И вообще, в детстве находишь радость во всем. В простейших, казалось бы, предметах и случаях.

      Помню, исполнилось мне шесть. Маменька получила-таки в наследство от умершего отчима дом на Казанской улице. Мы туда переехали, после чего дела наши стали несколько лучше. Раньше приходилось снимать две комнаты возле Преподобного Трифона, теперь же мы сами стали хозяевами.

      Дом был двух этажей. Живя в первом, второй мы сдавали внаем, а это шестьдесят рублей к маменькиному заработку. На первые деньги она купила мне деревянную, но раскрашенную как всамделешная, лошадку. Хвост и грива из жесткой щетины; уздечка усеяна медными бляшками; попона красного бархата; кожаное седло – настоящее, только маленькое. Представляете, Машенька! Я готов был играть с утра и до вечера, воображая себя то драгуном, то Ильей Муромцем. А еще была у меня сабелька…

      – Повезло, – пошутила девушка.

      – Не спорю, Машенька. Но раньше я играл простецкими куклами, и разве меньше радовался? Вот вы учительствуете, несете, так сказать, доброе, вечное. А много ли деревенских детей играют дорогими игрушками? Небось, все куклы-то – тряпошные? И ведь точно так же радуются. Нисколько не меньше.

      – Конечно! Других и не видели. Не с чем сравнивать.

      – Вот поэтому, не важно какие куклы. Важно само их наличие. В этом счастье.

      – А если СКАЧАТЬ