Автор: Ромена Августова
Издательство: Этерна
Жанр: Педагогика
Серия: Современная психология
isbn: 978-5-480-00413-7
isbn:
Пошли дети (девочка и обезьяна. – Р.А.) домой, забыли, где дом. «Почему плачете? Я милиционер и покажу вам дом, вашу квартиру».
Вот пришли они. «О, молодцы!».
Наконец дети пришли, и обезьяна пришла, и милиционер. Бабушка несет суп. Будем сейчас обедать! А обезьяна лежит там на кровати (в больнице. – Р.А.) и нога в бинте[1].
В комнату входит Таисия и видит Любу, сидящую на диване. Урок у нее закончился, сейчас она уступит Таисии место на диване и отправится домой. У Таисии другой план.
– Моя лучшая подруга Люба сидит на диване! Сейчас мы с ней пойдем в магазин, купим всякую всячину и отправимся на пикничок. Отлично проведем время.
Все это с ходу, без раздумий. Мечта о пикничке Таисию долго не покидает, она будет говорить о нем еще не один раз в разных вариантах. Таисии 5 лет. Люба немного старше. До сих пор она и не подозревала, что является лучшей подругой Таисии. Они встречались в коридоре – одна уходила с урока, другая приходила на урок. Однако Люба охотно подхватывает идею Таисии, и они вдвоем принимаются обсуждать детали предстоящего пикничка. В 3,5 года Таисия говорила пять слов, как видим, к пяти годам научилась говорить совершенно свободно – свидетельство об этом ее отца имеется на последней странице обложки моей книги «В начале было слово».
Слова «всякая всячина», «пикничок», «лучшая подруга» никто с Таисией не заучивал. Схваченные на лету, неизвестно когда и где прозвучавшие, они закрепились в ее памяти так же, как множество других слов и речевых оборотов. Таким же непостижимым образом, каким восьмилетний ребенок с синдромом Дауна смог овладеть тремя языками.
Девочка по имени Рим и ее мама жили в Москве. Рим было 5 лет, когда она начала у меня заниматься. Довольно быстро она заговорила по-русски, однако пришло время вернуться на родину в Марокко, и ее мама переживала, как дочка будет общаться с родными, которые русского языка не знали. Соответственно, Рим не только не говорила на родном языке, но никогда его даже не слышала – отец ее был русским, и в московской семье говорили по-русски. Через полгода я получила из Марокко письмо, в котором мама девочки писала, что там Рим пошла в детский сад и очень быстро адаптировалась. В письме, полученном мною еще через год, было сказано следующее: «Она очень хорошо говорит по-арабски и по-французски. Я продолжаю говорить с ней по-русски и читать ей русские сказки». Рим было в ту пору 8 лет. Письма у меня сохранились, желающие могут с ними ознакомиться.
Еще пример. Как-то пятилетний Кирилл с мамой навестили меня в больнице. Я встретила их у лифта, в мою палату вел длинный коридор, с обеих сторон которого располагались кабинеты. СКАЧАТЬ
1
Хочу еще и еще раз специально оговорить: я цитирую в своих книгах только первоначальную запись того, что и как было сказано ребенком, без подсказок и корректив. Если по ходу дела вы задаете ученику наводящие вопросы, вносите поправки и дополнения и затем записываете, то это, безусловно, служит нашей общей цели – дальнейшему развитию речи ребенка, но не может служить иллюстрацией того, как он говорит на данный момент. Речь его в такой записи делается слишком гладкой и теряет свою непосредственность и индивидуальность.
Разумеется, вариант с поправками тоже имеет право на существование, но в этом случае должен быть записан весь ход рассуждений – ваши вопросы, ответы ребенка, поправки, умозаключения. –