Тайны Старой Праги. Книга первая: Магия осени. Алеся Колединская

Чтение книги онлайн.

      В-третьих, у селян козёл был символом урожайности. Скосив к осени все зерновые, случайно оставшиеся в поле несколько колосков называли «козлиная борода».

      А как козёл возвышен своей внутренней организацией! Присущая ему целеустремлённость зачастую называлась завистниками козлиным упрямством, но мы-то с вами знаем, что под этим определением маскируются волевые черты характера и упорное желание следовать поставленной задаче.

      Вот и подумали аборигены Велких Поповиц: «Козёл – это хорошо», точнее, «ХОРОШЕЧНО» (3). И назвали свою пивоварню «Велкопоповицкий Козёл». Куда, собственно, мы и поехали, дабы ознакомиться с теорией производства и попрактиковаться в способности различать сорта «козлиного» пива методом дегустации.

      Происходит этот процесс в сводчатом подземелье, где и зреет прошлое, настоящее и будущее этой страны. То бишь – пиво. Процесс, собственно, до смешного прост: солод – это ячмень, намоченный, проращённый, высушенный и перемолотый, варят в воде, к нему добавляют хмель, снова варят, охлаждают, добавляют дрожжи. Дрожжи живут в этой жидкости дней семь, изменяя её. И среда их обитания от бурного процесса жизнедеятельности изрядно видоизменяется. Поверхность напитка покрывается грязно-белой пеной, она шипит, дышит, переваливается через край кадки. Но пугаться, оказывается, этой метаморфозы не надо, а надо, наоборот, радоваться – дрожжи ведут себя так, как им и положено. Они превращают сахар в алкоголь. Дождавшись нужного количество градусов, с дрожжами прощаются. Очистив брагу от взвеси, её выливают в большую ёмкость, где она зреет ещё тридцать дней. Долёживает, так сказать. Набирает полноту вкуса.

      Так вот, прямо здесь, в месте рождения пива, можно его попробовать – холодное, ароматное, вкусное. И смачный глоток обжигает нутро ледяным потоком хмеля и солода. Ай да пиво! Ай да хорошо! Вот оно, счастье, – ликуют вкусовые рецепторы и желудок. И просят – ещё, ещё, дай нам ещё!

      Лица дегустирующих проясняются, на них появляются филантропические улыбки. Мозг впадает в эйфорию, хочется всех любить, главное – жизнь. Эх, красота!

      Пошли дальше.

      Далее – разливочный цех. Змеевидный конвейер везёт бутылочки тёмного цвета через «душ», «сушилку» и «смотрилку» – это такой электронный глаз, который осматривает тару на предмет повреждения. Потом ровненьким строем, словно рота солдат, бутылки проезжают наполнитель, и снова электронный глаз придирчиво осматривает, правильно ли наполнена каждая из них. И если он одобрительно кивнёт, то железная рука наденет на бутылочку шапочку в виде крышки и этикетку. И весёлою гурьбой готовые бутылки занимают места в ящике. Интересное зрелище. Создаётся ощущение, что бутылки живут какой-то своей, очень организованной жизнью. Стеклянными эшелонами они бойко отправляются за тридевять земель, в тридесятые царства и государства. Ибо нет на земле места, где бы не слыхали о «Велкопоповицком Козле».