Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Альберт. Лев Толстой

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Несмотря на резкий, сухой звук, произведенный падением, почти все засмеялись в первую минуту.

      Но музыкант не вставал. Гости замолчали, даже фортепьяно перестало играть, и Делесов с хозяйкой первые подбежали к упавшему. Он лежал на локте и тускло смотрел в землю. Когда его подняли и посадили на стул, он откинул быстрым движением костлявой руки волосы со лба и стал улыбаться, ничего не отвечая на вопросы.

      – Господин Альберт! господин Альберт! – говорила хозяйка, – что, ушиблись? где? Вот я говорила, что не надо было танцовать. Он такой слабый! – продолжала она, обращаясь к гостям, – насилу ходит, где ему!

      – Кто он такой? – спрашивали хозяйку.

      – Бедный человек, артист. Очень хороший малый, только жалкий, как видите.

      Она говорила это, не стесняясь присутствием музыканта. Музыкант очнулся и, как будто испугавшись чего-то, съежился и оттолкнул окружавших его.

      – Это всё ничего, – вдруг сказал он, с видимым усилием привставая со стула.

      И, чтобы доказать, что ему нисколько не больно, вышел на середину комнаты и хотел припрыгнуть, но пошатнулся и опять бы упал, ежели бы его не поддержали.

      Всем сделалось неловко; глядя на него, все молчали.

      Взгляд музыканта снова потух, и он, видимо забыв о всех, потирал рукою колено. Вдруг он поднял голову, выставил вперед дрожащую ногу, тем же, как и прежде, пошлым жестом откинул волосы и, подойдя к скрипачу, взял у него скрипку.

      – Всё ничего! – повторил он еще раз, взмахнув скрипкой. – Господа, будем музицировать.

      – Что за странное лицо! – говорили между собой гости.

      – Может быть, большой талант погибает в этом несчастном существе! – сказал один из гостей.

      – Да, жалкий, жалкий! – говорил другой.

      – Какое лицо прекрасное!.. В нем есть что-то необыкновенное, – говорил Делесов: – вот посмотрим.....

      II.

      Альберт в это время, не обращая ни на кого внимания, прижав скрипку к плечу, медленно ходил вдоль фортепьяно и настроивал ее. Губы его сложились в бесстрастное выражение, глаз не было видно; но узкая костлявая спина, длинная белая шея, кривые ноги и косматая черная голова представляли чуднòе, но почему-то вовсе не смешное зрелище. Настроив скрипку, он бойко взял аккорд и, вскинув голову, обратился к пьянисту, приготовившемуся аккомпанировать.

      – «Melancholie G-dur»¹ – сказал он, с повелительным жестом обращаясь к пьянисту.

      И вслед за тем, как бы прося прощения за повелительный жест, кротко улыбнулся и с этой улыбкой оглянул публику. Вскинув волосы рукой, которой он держал смычок, Альберт остановился перед углом фортепьяно и плавным движением смычка провел по струнам. В комнате пронесся чистый, стройный звук, и сделалось совершенное молчание.

      Звуки темы свободно, изящно полились вслед за первым, каким-то неожиданно-ясным и успокоительным светом вдруг озаряя внутренний мир каждого слушателя. Ни один ложный или неумеренный звук СКАЧАТЬ