Косьбы и судьбы. Ст. Кущёв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «Кто станет отрицать, что делает во мне всё хорошее Бог? Но вопрос о том, внешний ли он, – опасен. Не могу ничего говорить про это. Он – всё, я – не всё, поэтому он вне меня. Но я знаю его только тем, что во мне божественно. Но это опасная и, боюсь, кощунственная метафизика» – Л.Н. Толстой «Спелые колосья» 1887.

      Как говорится, «положение хуже губернаторского» – Толстой не представлял, как без бога запустить свою «философскую машину», но именно из-за развитого и ответственного философского самосознания уже не мог даже определить где он:…внутри или снаружи?!

      Иногда у него просто «не доходят руки». Сколько потрачено усилий на препирательство с церковью в критике догмата божьей троичности – и снова «Бог» ему нужен всё для того же. Какое «нечто» он под этим понимал? Ведь в каждом положении «заковыка»: «…точно ли верю в то, что смысл жизни в исполнении воли бога?… И невольно ответил, что не верю так в этой определенной форме. Во что же я верю? спросил я. И искренне ответил, что верю в то, что надо быть добрым: смиряться, прощать, любить. В это верю всем существом» – Толстой Л. Н «Дневник» 30 августа 1900.

      Тем более что если сам русский народ, всегда поражавший Толстого именно бессознательной верой, встречно предъявлял ему такого же бесформенного, «сверхатрибутного» бога, то почему не взять? Но, отбрасывая лишнее по экономии сил, он порой прибегал к аргументам уже недопустимо исторически упрощённым: «… Кое-что выписал – против троицы» – Толстой Л. Н «Дневник».23 апреля 1884.

      Между тем, церковники, со своей стороны, никак не могли здесь не упереться накрепко. Это настолько важно, что вместо «исповедуешь ли Христа?», можно спросить: «Веруешь ли в Троицу?». Похоже, что «дразня гусей», он искренне не понимал их возмущения! Неизвестно, понимали ли они себя сами, это, пусть не элементарный, но всё-таки вопрос античной философии, одной из краеугольных опор христианства, как религии. Христианство во имя революционной, своего прогрессивного исторического периода, роли, должно было из религии «рабов» стать религией всех. Оно вобрало в себя усилиями передовых религиозных мыслителей того времени все подходящие наработки идеалистической философии Платоновской традиции. Все, даже исторически признанные секты современного христианства, начиная с протестантов и кончая мелкими евангелистами разного толка – ничто (как бы они от этого не отрекались), без поддерживающего их, мощного фундамента классической религиозной философии ранней средневековой «доразделённой традиции». (Схожее есть у Павла Флоренского: «Христианство есть и должно быть мистериальным. А что для внешних – то пусть будут протестантствовать…».³⁷ Он критикует обывательскую веру мирян наших дней с противоположной стороны, но в том же самом. То есть «протестантствующим» не обосновать своего существования искони. Как и евангелизм – это вторичное упрощение). Теоретическое значение догмата о «троичности» (пусть при его полном непонимании), должно вбиваться в головы «в тёмную» верующих ортодоксов абсолютно неукоснительно. Но нет и намёка, СКАЧАТЬ