Станцуем, красивая? (Один день Анны Денисовны). Алексей Тарновицкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и начнем.

      Анька трогает подругу за плечо:

      – Ирочка, что случилось?

      Ирочкин рот кривится в вымученном подобии улыбки. Она пробует что-то сказать, но по дороге передумывает и просто берет Аньку под руку, прислоняется виском к ее плечу и затихает.

      – Боже, да что с тобой?

      Анька ловит встревоженный взгляд Нины Заевой. Видимо, та тоже чувствует, что с Ирочкой происходит что-то плохое. Значит, так и есть: прославленное чутье Мамы-Нины еще никогда не подводило.

      В комнате стоит ровный гул от приглушенного шепота, покашливания, сдавленных смешков, шиканья, шарканья, движения. В этом мерно колышущемся болоте лукьяновский баритон подобен голове утопающего, которая то скрывается в трясине звуков, то вновь выныривает на поверхность.

      – …о станции «Венера-14»… люди грамотные… читали в газетах… демонстрация в Амстердаме в защиту мира… пятьсот тысяч… вы тут все люди грамотные… такая демонстрация… со всех концов мира… защита мира… президент Рейган… грамотные люди…

      Детская Ирочкина рука неподвижна под Анькиной ладонью, очки сбились набок, поникшая голова слегка подрагивает в такт судорожному неровному дыханию. В «Красном уголке» душно, а ведь политинформация только началась. Что же будет дальше?

      – Ируня… – ласково шепчет Анька, наклоняясь к бледному лбу. – Иру-у-уня…

      Нет ответа.

      – …ознаменовался очередным… – продолжает бубнить парторг Лукьянов, – …аннексия Голанских высот… сионистская правящая верхушка…

      Шум в комнате разом снижается, будто кто-то прикрутил регулятор громкости. Многоголовый дракон аудитории на время откладывает неотложное и поворачивает все свои головы в сторону Бори Штарка, подобно роте, которая берет равнение на генерала в парадном мундире. Боря сидит неподвижно, в глазах у него – вековая печаль зовущих предков. Меньше всего ему нравится это всеобщее равнение: сами подумайте, ну какой из Бори генерал? У него и стола-то порядочного нет, не говоря уже о мундире, фуражке с кокардой и «Волге» с шофером.

      Это раз. И два: сколько раз можно объяснять, что он не желает иметь ничего общего с израильской военщиной? Боря учит английский, у Бори родственники в американском штате Миннесота, а с Америкой у нас намечается постепенная разрядка напряженности. И потому нет смысла навешивать на Борю аннексию каких-то там голландских высот. Ему до этой Голландии, как папуасу до Бельгии, никакого дела.

      – …исконно арабские земли… – гудит Лукьянов, укоризненно косясь на Борю.

      Коситься-то он косится и при встрече всего лишь сухо кивает, по возможности избегая рукопожатия, но это ведь только по долгу службы, в трезвом виде. А как выпьет, лезет обниматься, тянет к стакану стакан:

      – Ах, Борька, Борька! Давай выпьем за тебя!

      – Да я уже, Петр Ильич… – пробует отговориться Боря.

      Но какое там…

      – Пей! – кричит Лукьянов, грозя несостоявшемуся отъезжанту кривым парторговским пальцем. – Пей! СКАЧАТЬ