Один год дочери Сталина. Светлана Аллилуева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ живете? Как материально? Почему не работаете?

      Но я позволила себе напомнить о моем письме:

      – Разрешат ли мне то, о чем я прошу? Мы оба просим. Неужели нельзя удовлетворить последнее желание человека?

      Суслов нервно двигался, сидя за столом. Бледные руки в толстых склеротических жилах ни минуты не были спокойны. Он был худой, высокий, с лицом желчного фанатика. Толстые стекла очков не смягчали исступленного взгляда, который он вонзил в меня.

      – А ведь ваш отец был очень против браков с иностранцами. Даже закон у нас был такой! – сказал он, смакуя каждое слово.

      – Ну что ж, – сказала я, по возможности вежливо, – он в этом ошибался. Теперь это разрешено всем – кроме меня.

      Суслов дернулся и немного задохнулся. Руки завертели карандаш.

      – За границу мы вас не выпустим! – сказал он с предельной ясностью. – А Сингх пусть едет, если хочет. Никто его не задерживает.

      – Он умрет! – сказала я, чувствуя, что сейчас надо говорить короче. – Он умрет здесь и очень скоро. Эта смерть будет на совести всех нас и на моей совести! Я не могу допустить этого. Это будет стыд и позор всем нам.

      – Почему позор? Его лечили и лечат. Никто не может упрекнуть нас, что мы не оказывали помощи. Умрет – так умрет. Он больной человек. А вам нельзя заграницу. Будут провокации.

      – Какие провокации? Причем тут провокации?

      – Да, вы не знаете! – ответил он. – А вот когда я поехал в Англию вскоре после войны, то наш самолет уже в аэропорту встретила толпа с плакатами «Верните нам наших жен!» Понимаете?!

      – Я не понимаю, где тут провокация, – сказала я. – Я не понимаю, почему так боятся за меня: неужели я не в состоянии ответить на вопросы, если уж придется?

      – Вас там сразу же окружат корреспонденты. Вы не знаете, что это такое, – словом, политические провокации будут на каждом шагу. Мы вас же хотим уберечь от всего этого.

      Это было все равно, что толочь воду в ступе. Мы говорили о разном и с разных точек зрения. Продолжать разговор было бесполезно.

      Как и премьера, Суслова гораздо больше интересовало, чтобы я «заняла должное место в коллективе» – «подобающее» моему имени, моему знаменитому имени.

      – Что вас так тянет заграницу? – спросил он напоследок, как будто я просила пустить меня в туристское турне. – Вот вся моя семья и мои дети не ездят за рубеж и даже не хотят! Неинтересно! – произнес он с гордостью за патриотизм своих близких.

      Я ушла, унося с собой жуткое впечатление от этого ископаемого коммуниста, живущего прошлым, который сейчас руководит партией…

      На следующий день, снова поехав в больницу, я передала Сингху этот разговор. Чувство юмора никогда не изменяло ему, и он смеялся над сусловским «патриотизмом», качая головой: «А у нас в компартии считают Суслова интернационалистом и сильнейшим современным марксистом!» – он махнул рукой, как бы отмахиваясь СКАЧАТЬ