Пока не сказано «прощай». Год жизни с радостью. Брет Уиттер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вечеринки.

      Мы с Нэнси могли бы просто пожить в мотеле, и это все равно было бы здорово.

      Но с остальными все будет не так просто, я знала. Даже с Джоном и с детьми. Не говоря уже о моей матери, Теодоре – Тее – Спенсер.

      Знаете, как бывает, когда выходишь из душа и чувствуешь, что в ухо попала вода? Это не больно. Просто раздражает. И чем больше об этом думаешь, тем сильнее раздражаешься.

      Вот такое чувство часто бывало у меня, пока я росла. Как от воды в ухе. Непокой в душе. И в основном из-за моих отношений с мамой.

      Моя мать была красавица-гречанка: высокие скулы, волосы цвета воронова крыла и миндалевидные глаза. Талия у нее была такая тонкая, что я просто диву давалась, как там укладываются ее внутренние органы. Ей часто говорили, что она похожа на Софи Лорен.

      Отец Теи ее боготворил, как и мой папа. «Женщины более прекрасной и экзотической, чем она, я не видел никогда в жизни», – сказал как-то папа, рассказывая об их встрече.

      Вскоре после свадьбы у мамы случился выкидыш, и это едва не стоило ей жизни. К тому же у обоих моих родителей обнаружился ген гемофилии. Поэтому они решили не рожать своих детей, а усыновлять чужих.

      Мою сестру Стефани, красивую брюнетку, удочерили в 1964-м.

      Когда два года спустя они решили взять еще ребенка, мама специально попросила младенца с греческой кровью. От родителей – выпускников колледжа, уточнила она в анкете. Не рыжих и не конопатых.

      Фактически она заказывала себе идеальную дочь: копию ее самой.

      А появилась я. Пухлая. Светловолосая. С голубыми глазами-бусинками.

      Непримечательная дочь выдающейся красавицы.

      Обычно моя внешность ее не смущала. Пока я хорошо училась в школе – а я училась очень хорошо, – мама была довольна. Но стоило Тее разозлиться – берегись! Когда жестокость брала в ней верх, она шипела мне такие вещи, которых я не могу забыть до сих пор.

      – Моя родная дочь никогда бы такого не сделала!

      – Моя родная дочь выглядела бы иначе!

      – Толстая корова! – часто обзывала она меня. И раздувала щеки. – Вот какая ты, корова толстомордая.

      Лишнего веса во мне было фунтов десять.

      Мы со Стефани часто подтрунивали над маминым разочарованием во мне и, смеясь, говорили, что «ребята из конторы по усыновлению не иначе как подшутили над ней», поскольку на гречанку я совсем не была похожа.

      Помню, как я радовалась, если кто-нибудь говорил, что я похожа на папу – у него ведь тоже были голубые глаза. Мне так хотелось быть на кого-нибудь похожей. И так хотелось быть ближе к нему.

      Мои отношения с мамой изменились, когда я стала старше и научилась давать отпор. Не моргнув и глазом, я могла сказать ей: «Да пошла ты!» или «Еще раз поднимешь на меня руку, я пожалуюсь папе!»

      Не подумайте, что такое случалось у нас каждый день, даже не каждую неделю. Мы с мамой могли жить без сцен месяцами. Но когда на Тею вдруг накатывало – особенно когда она дразнила меня за внешность, – я заводилась. И чувствовала себя в своем доме как иностранная студентка СКАЧАТЬ