Консул Содружества. Александр Зорич

Чтение книги онлайн.

      – Взвод-два рота-один вызывает батальон. Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит!

      А никто не слышит.

      Ну и дела…

      Может, всех уже того?

      Ума хватило – запустил телезонд. Это мои запасные глаза, уши, а если повезет – то и язык.

      Ясно же, что эфирная обстановка в таких местах может быть любой степени говенности. Да и кровернам уже пора было глушилки включить.

      Телезонд повис под арматурой поврежденного купола и сообщил, что приступил к сканированию.

      Ну наконец-то. Отозвались. Оказалось, мой разговор с Дюмулье слушал Гусак.

      Интересно только, как он нас слышал, если я только что докричаться не мог и до батальонного начальства? А, не чешет. Значит, у меня на выход все работало нормально, а коротковолновый вход был перекрыт. Может, электрический кусок «мамаши» что-то не то закоротил, я же себя со спины не вижу.

      Ну, прекрасно. Гусак в курсе, лейтенант в курсе, эдак скоро и до Оперативного Штаба дойдет. В любом случае – не пришлось пересказывать всю историю с начала. Наверху, как оказалось, уже жутчайший переполох.

      Соображали там, впрочем, на удивление быстро. Итак, приказ номер раз: все прочь с площадки синтез-машин. Зарыться в землю, да поглубже!

      Меня просить два раза не надо было.

      Я приказал Дюмулье выбросить плазмомет и вцепиться в меня покрепче.

      Он расстался со своим оружием весьма неохотно. Думаю, если б был уверен, что длины шланга хватит – оставил бы при себе.

      Глидерам пришлось малость поднапрячься. Мы – я и пристроившийся на моей левой ноге как орангутанг на пальме Дюмулье – взмыли над трубой.

      Я скосил глаза вправо, изучая тактическую разметку, спроецированную милитумом на смотровое стекло. В тяжелую годину климоклазма я буду рад сдохнуть вместе со своими задушевными корешами: Загом, Зигфридом и Гусаком.

      Ага, вот и они. Скучились в районе второго вентиляционного ствола.

      Ох, что я увидел, пока летел!

      Наша пехота сновала над заводом целыми стаями. Мне, похоже, достался один из самых глухих маршрутов – возможно, как новенькому. Потому что в основном наши работали секциями по три – пять человек.

      И сейчас все эти секции спешили убраться от синтез-машин подальше.

      Я прошел на бреющем полете над сворой неподвижно замерших термитов. Как новенькие – только черные. Это потрудилась плазменная пушка, главный козырь огневых секций.

      А вот кому-то из наших не повезло. Голова отдельно, тело выдавлено наружу через трещины в экоброне. Внутренний взрыв.

      Интересно, чем это его так?

      Оставшийся без хозяина «Сьюздаль» носился как заводной, стукаясь с оглушительным звоном о штабеля швеллеров.

      В «Сьюздале» закоротило разделитель стрельбы. Автомат плевался реактивными струями, но не стрелял.

      Вот это ярость, я понимаю.