Необыкновенное обыкновенное чудо. Сергей Лукьяненко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ни страха, ни неприязни, ни вражды. Он был ничем не хуже их. И даже больше того: они восхищались его чепуховым талантом, которому сам он не придавал никакого значения. Он словно впервые увидел их лица: не злые. Они были совершенно незлые…

      Айтыр на подоконнике крутил газетный лист, он распустил кораблик и пытался сделать заново, а когда не получилось, он подошел к Гене, тронул его за плечо и, впервые в жизни обратившись к нему по имени, попросил:

      – Гень, посмотри-ка, а дальше как…

      Мать мыла посуду, улыбалась и роняла слезы в мыльную воду.

      Счастливый мальчик раздаривал бумажные игрушки…

      Томболия-тромболетта

      Павел Рудич

      В палате № 3 мальчишка шести лет с опухолью головного мозга примостился на подоконнике и рисует на казенном листе А4 акварельными красками. Рисунок его мне сразу не понравился. В два цвета, синий и черный, нарисовал он три, предположительно человеческие, фигуры. Говорю:

      – Привет, Пикассо! Что это у тебя за «Авиньонские девицы»?

      Максим смотрит на меня с укоризной:

      – Это мама, папа и я!

      – А почему у тебя и мама, и папа – в платьях? И ноги у них какие-то короткие!

      Мальчишка тычет в черную фигуру пальцем и возражает:

      – У папы не платье! Это – ряса. И совсем не короткие ноги у моей мамы! Это у нее платье такое длинное!

      Отец у Максима – сельский священник. А мать, стало быть, – попадья, и мини-юбки ей в самом деле – не пристали.

      – А небо у тебя почему черное?

      – Это – тучи! Сейчас дождь пойдет. И Максим начинает смело ляпать по всему рисунку черные (опять этот цвет!) кляксы.

      – А это у тебя что? Вот это, между тучами… Самолет?

      – Это Господь Бог наш сущий на небесах. Он всегда такой. Его у нас много на стенке висит.

      Максим перенес три операции и теперь готовится еще к одной, четвертой. Была у него уже и клиническая смерть, и кома в течение месяца…

      Больной, лежавший на койке через одну от Максима, внезапно захрипел, свернул голову направо, закатил туда же глаза и забился в судорогах… Если после приступа будет еще и афазия, то искать аневризму надо будет в левом полушарии мозга, в переднем адверсивном поле.

      Сделаем ангиографию системы левой внутренней сонной артерии.

      – Во как его кондратий-то лупит! – буднично прокомментировал Максим и запел: – Томболия-тромболетта, тромболия, тромбола́!

      Вот этим он и славится! После первой операции у Максима появилась способность к сочинению бессмысленных стишат, которые он поет на один мотив, типа «карамболина-карамболетта». Наши же больные вообразили, что песенки Максима имеют тайный смысл. Стоит ему появиться у нас в отделении – тут же начинают его навещать с фруктами-шоколадками болезные со всей больницы. Особенно те, кому предложили хирургическое лечение. Слушают, записывают, трактуют и осмысливают Максимовы бессмысленности, а потом многие отказываются от всякого СКАЧАТЬ