Aut viam inveniam, aut faciam. Геннадий Георгиевич Калиновский

Чтение книги онлайн.

      (* Лат. Или найду дорогу, или проложу её сам)

      ПРОЛОГ

      Я назвал свое «творение» -роман, хотя правильнее было бы назвать его «записки графомана». Положа руку на сердце признаюсь честно, да и читатель сам поймет, если хватит терпения дочитать конечно, что писатель из меня как из собачьего хвоста сито. Но желание писать было столь велико, что я не взирая ни на что снова и снова пытался создать не роман —нет, хотя бы простенький рассказец который просто был бы кому-нибудь интересен, даже не так, а который просто кто-нибудь хотя бы дочитал до конца. Но все мои опусы были написаны настолько коряво, диалоги были настолько чудовищны, что я и сам не мог читать их без отвращения и содрогания. Не знаю почему но когда я в своем воспаленном воображением мысленно их рисовал то и сюжет и диалоги складывались настолько складно и интересно, что я был просто в неописуемом восторге. Я тут же хватался за бумагу и ручку и вот тут то происходило самое интересное- все мои остроумные обороты, искрометные диалоги, изящные фразы превращались в откровенную дрянь. Но я не отчаивался. Снова и снова с удвоенным упорством я продолжал писать. Изводились кипы бумаги. Мусорное ведро в доме наполнялось в два раза быстрее чем обычно. Но результат был все тот же-ничего путного я сочинить не мог. После я забросил на некоторое время свои литературные опыты, но не из-за того что охладел к сочинительству, нет, просто я стал размышлять что я делаю не так. Почему как только я беру в руки ручку чтобы записать очередной шедевр, мысли сразу превращаются в неуклюжие нелепые фразы? Может все дело в способе создания? И я обзавелся диктофоном! Дела пошли получше. Уже мои творения не напоминали мне уродов-мутантов, а смотрелись как вполне удовлетворительные инвалиды. Прогресс, хоть и небольшой был налицо. Я пошел дальше -стал просто записывать на диктофон рассказы разных людей, а после, с небольшой собственной корректировкой (я ведь все таки писатель),переписывать их на бумагу. Конечно это были не шедевры, но одно то что мои родные и близкие, которых я уже замучил чтением своих предыдущих творений, смогли дослушать их до конца и не послать меня по короткому и всем известному адресу, состоящему, как принято, из трех или пяти букв. Одно только это вселяло в меня оптимизм и надежду. Ввиду того что моя работа связана с поездками, порой очень долгими, а в поездах люди становятся очень разговорчивыми, то недостатка в сюжетах у меня не было. Так было и на этот раз. Дорога предстояла очень длинная —несколько суток да еще зимой. Моим попутчиком оказался мужчина лет сорока, прилично и со вкусом одетый и совершенно седой. Мы познакомились. Оказалось что он едет до той же станции что и я. Как обычно бывает в дороге мы разговорились, незаметно перешли на ты, потом немного выпили, я рассказал ему о себе, он о себе. Разговор был так ни о чем, обычный дорожный треп. Потом опять же как обычно водится мы еще немного выпили, потом еще и еще. Хорошо что в купе мы были одни, можно было не стесняясь говорить о чем угодно. Мы и говорили. Но я на всякий случай включил диктофон, и как оказалось впоследствии не напрасно. Рассказ моего попутчика я и предлагаю вашему вниманию, практически без сокращений и отсебятины.

      ГЛАВА1

      Я очень любил свой город. Именно любил. Потому, что его уже нет. Его убили зимой 95.Но он у меня в памяти остался навсегда живым. Я отчетливо, стоит только закрыть глаза, вижу его целым и невредимым. Мысленно гуляю по его улицам, встречаю на них друзей, разговариваю с ними. Наваждение порой бывает таким сильным, что очнувшись я даже не сразу могу понять где я нахожусь. А нахлынувшие воспоминания все идут и идут чередой -вот уже мне становится страшно -я гоню их прочь, но они все сильней и сильней наваливаются на меня. Наверное так сходят с ума. Если так то я наверное уже в конце этого пути….