Эгоисповедь. Кира Бородулина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и Сереж!

      Я заерзала, не решаясь спросить, похож ли он на Глеба.

      – Он младше меня, еще даже институт не закончил. Пришел к нам на стажировку. Я ж теперь обучение провожу. И вот выяснилось, что он играет на ударных, слушает всякую чернуху. Ну и сам по себе немногословен, трудолюбив… В общем, все, как я люблю, шикарный мальчик.

      Я то ли усмехнулась, то ли хмыкнула, не скрывая, что понять подругу пока не могу, но слушать ее интересно.

      – Ой, в общем, то ли материнский инстинкт проснулся, то ли банальное влечение. У меня от этого есть проверенное средство: пытаюсь представить его с лысиной и пузом. Отталкивает! Серьезно, работает.

      – Значит, дело только во внешности? То есть, во влечении?

      – Да только этим дело никогда не ограничивается. Мы ж не мужики – это у них все просто, у нас сложнее. Но и безусловной любви тоже не бывает. Вот понравился бы он мне, если бы не играл, если бы трындел без умолку, да еще и заикался, если бы уже начал лысеть или носил очки? Извини, – она положила руку мне на плечо, – парням это простить труднее.

      Что тут возразить? Сама вряд ли западу на очкарика.

      – Есть ведь еще такой у нас – и Rammstein любит, и историей увлекается, и на самбо ходит, но вот заикается, болтает много и подслеповат. Мое либидо лежит пластом, – Мотька налила нам еще. – А этот – ну просто мечта. И ростом – не высок и не низок. Не доходяга и не перекаченный…

      – Волосы длинные? – перебила я, сделав глоток.

      – Нет, но и не короткие. Распадаются на пробор, прям вау! Княжич, вылитый! Все при нем, все, как нужно. Короче, диагноз ясен: я – старая нимфоманка.

      – Разница почти никакая. Еще через пять лет ты ее и не заметишь. Если бы это пятнадцатилетний мальчик был, еще ладно…

      Мы выпили за любовь, и Мотька сказала, что пятнадцатилетний – это педофилия, а следовательно, – статья.

      – Нет, ну правда, я с какой-то почти болезненной нежностью к нему отношусь. Наверное, все-таки материнское что-то. Недавно какой-то тест им подсунула, он там ошибок наворотил. Я подправила, потом ему отдала – ознакомьтесь, мол, переписывать придется. Он уткнулся в эту бумаженцию, я напротив сижу, любуюсь, а когда он над каждым моим минусом еще угукать начал – я чуть не прослезилась. Ну не дурища? Он сидит: угу, угу, а себе думаю: ути, Господи, лапа ты моя, ну не надо так трагично все воспринимать, игра в бирюльки!

      Я уже хохотала в голос – то ли от вина, то ли от Мотькиных интонаций. Какие уж тут перспективы, какая там даже взаимность? Главное – есть кто живой! Разве это сравнится с тем, как она неделю после смерти Глеба лежала лицом к стене и год не звонила? Ушла с работы, из тусовки, чуть не продала мотоцикл? Да пусть хоть с кошками нянькается, все лучше того, что ей довелось пережить, а нам – наблюдать.

      Я осталась у нее ночевать. На работу она приходит не раньше одиннадцати и даже домой меня подбросит, но встать по моим меркам все равно придется рано.

      ***

СКАЧАТЬ