BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона. Алина Катран-Шиллинг

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как все. Обычный ребёнок, который родился в советское время – стрижка «полубокс», шорты с колготками, всегда зайчик или медвежонок на новогоднем утреннике. Из своего окна я любил смотреть на флюгер-петушка на красном шпиле лютеранского собора Святой Анны – это самое старое из сохранившихся в Елгаве зданий. По воскресеньям я просыпался от хорового пения солдат, которые маршировали из казармы в баню и обратно. В нашем районе «Жуковка» жили и латыши, и русские, мы вместе гоняли в футбол, бывали и драки, но я благодарен тому, что, пока я рос, я выучил русский язык, удивительно сложный, и он приоткрыл мне двери, о которых я даже не думал. Со временем молодое поколение латышей, которое изучает сейчас английский, тоже поймёт, что у нас есть соседи поближе и лучше уметь с ними общаться, потому что, как говорил индеец Джо, язык – это ключ к народу.

      Я вырос во дворе, там была целая жизнь. Мы гоняли купаться на речку, играли в пекаря сломанными клюшками, в пинг-понг, в новус или «морской бильярд» – по легенде, эту игру придумали в прошлом веке латышские моряки. Чтобы сделать биту для игры в чику, мы постоянно брали с кухни поварёшки и плавили в них свинец, от матерей за это попадало, конечно. А как я обожал скейтборд! Помню, нас со школой отправили на практику на прядильный комбинат, и я там выпросил тридцать пустых пластиковых катушек от ниток конусообразной формы. Я их покрасил и каждый день тренировался во дворе кататься слалом.

      Однажды вышел мой папа, а ему было чуть больше, чем мне сейчас, около пятидесяти, и говорит: «Янка, дай-ка скейт, я тоже хочу научиться». Отец надел кеды и за неделю научился кататься. Прошло много лет, моей дочке было лет 14, и мы с ней как-то раз заехали в гости к друзьям, а там я увидел новые классные скейтборды. Я вдруг взял одну доску, подкинул, прыгнул на неё и покатил. Дочка просто остолбенела: «Пап, как это возможно, это же наш спорт, НАШЕГО поколения!» А я говорю: «Нет, понимаешь, всё идёт по спирали». Это она ещё дедушку на скейтборде не видела.

      Моя семья – это самые важные для меня люди. Когда я родился, у моих родителей уже было два сына – десяти и шести лет, – поэтому, я думаю, меня не очень планировали. Мы говорили об этом с мамой: они хотели дочку, а получился я. Мне нравится русская поговорка о том, что три сына – это сын. Можно, конечно, ещё со сказочным Иванушкой-дурачком, младшим из трёх братьев, сравнить. Я теперь сам это вижу на своих детях: первый ребёнок родился – ты ему всё самое лучшее даёшь, показываешь, учишь, как надо. Второму уже меньше, а третий вообще сам вырастает. Бывает, идёшь по улице, видишь деревья на старых домах и удивляешься – как эта берёза могла вырасти в водосточной трубе или на балконе пятого этажа? Да так же, как те дети, которые появляются и развиваются как бы сами по себе. Хотя, безусловно, я всегда чувствовал любовь большой семьи.

      Дедушка со стороны папы делал крыши из дерева, был кровельщиком высшего разряда. В то время зарплату в колхозе выдавали в бутылках, и он много пил. А второй дедушка не пил, не курил, но была у него одна страсть – он выращивал и сушил табак, причём сам его не нюхал. Я хорошо помню, как у нас на летней веранде всегда висел душистый табак, и деду очень СКАЧАТЬ