Польша и Россия. За что мы не любим друг друга. Александр Широкорад
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Польша и Россия. За что мы не любим друг друга - Александр Широкорад страница 33

СКАЧАТЬ о личности первого русского перебежчика и «диссидента» Андрея Курбского. Официальные царские, а затем и советские историки пытались доказать, что князь Курбский был представителем реакционного русского боярства, противодействовавшего прогрессивной деятельности Ивана Грозного. Соответственно, либералы доказывали, что Андрей Курбский был гуманистом, прогрессивно мыслившим человеком и т. п.

      Тема и объем работы не позволяют нам вмешаться в этот интересный спор. А здесь я лишь поясню, кем был Курбский в Московии и кем стал в Речи Посполитой.

      Князь Андрей Михайлович Курбский был прямым наследником удельных ярославских князей. Он прославился ратными подвигами в целом ряде походов. Был неплохим инженером-фортификатором.

      Во время осады Казани он был воеводой правой руки, а в 1557 г. получил чин боярина. Но вот в ночь на 30 апреля 1564 г. Курбский с помощью верных слуг спустился на веревке с крепостной стены Дерпта, а внизу его ждали дети боярские С.М. Вешняков, Г. Кайсаров, Н. Неклюдов, И.Н. Тараканов и другие, всего двенадцать человек.

      Вскоре беглецам удалось благополучно добраться до города Вольмара, занятого польскими войсками.

      Замечу, что Курбский бежал не в Польшу, а в Литву за 5 лет до Люблинской унии (1569 г.).

      В изгнании Курбский по-прежнему оставался полководцем, хотя и на менее важных должностях, чем в Московии. Но в Литве Курбский состоялся как писатель, историк и публицист, кем физически не мог стать в Московском государстве.

      Самым известным его произведением стала «История о великом князе Московском». В ней автор пытается объяснить, каким образом «прежде добрый и нарочитый» царь превратился «в новоявленного зверя».

      «С членами культурно-просветительских [православных. – А.Ш.] кружков белорусско-литовских и волынских магнатов князь Андрей Курбский постоянно переписывался; возможно, через него князь Константин Острожский и другие магнаты поддерживали связь с Артемием, жившим в Слуцке. География связей Курбского была широкой: он писал старцу Васьяну в Печерский монастырь и другу Ивана Федорова Семену Седляру во Львов, виленскому патрицию Кузьме Мамоничу, финансировавшему типографию Петра Мстиславца, и волынскому магнату Чапличу. Князю Константину Острожскому Курбский посылал свои переводы; при этом не обходилось без недоразумений. Так, перевод “Слов” Иоанна Златоуста Острожский дал перевести на польский язык (“на польщизну приложити дал”). Курбский был возмущен. “Верь ми, ваша милость, – писал он Острожскому, – есть ли бы и не мало ученых сошлося, словенса языка кланяюще чины граматически при прелагающие в польскую барбарию, изложити текст в текст не возмогут”. Защита А.М. Курбским славянского языка от проникновения “польской барбарии”, которую украинские магнаты в быту предпочитали родному языку, может быть оценена только положительно. Деятельность эта объективно способствовала распространению изданий Ивана Федорова»[51].

      Князю Курбскому, став владельцем Ковеля, сразу же пришлось СКАЧАТЬ



<p>51</p>

Немировский Е.Л. Иван Федоров. М.: Наука, 1985. С. 158–159.