– Собирай свои вещи, забирай эту шавку и проваливай из моего дома к любимому папаше, если тебе плевать на человека, который делает для тебя всё, что может. Кормит, одевает, обувает. Вставай и иди, – кричит она, – спроси его, зачем он нас оставил. А когда он тебе ответит, вернись ко мне и всё расскажи.
Мои мокрые и красные глаза смотрят в пол на куски тарелки и ошмётки пюре, а руки нервно трясутся. Мать затягивается сигаретой свободной рукой, пока второй держит мою руку, а затем спрашивает, хочу ли я что-то ещё сказать.
– Папа любил нас.
Она вновь смеётся, обнажив жëлтые уродливые зубы.
– Так иди тогда и спроси у него, почему он нас бросил, – она сильно держит меня за руку, смотрит прямо мне в глаза, а её губа непроизвольно приподнимается, – только забери свою тупую псину.
Я смотрю на неё, мой голос дрожит, и слёзы стекают по щекам
– Шарик не тупая псина, – шепчу я.
– Что? Что ты там бормочешь? Встань, прибери здесь и вали к своему папаше, – рычит она и вновь затягивается сигаретой.
– Ты ничего не знаешь и не понимаешь. Папа любит нас.
Она дергает меня за руку и, немного приподняв меня, шипит:
– Закрой свой поганый рот, щенок, и не смей больше упоминать этого подлеца в моём доме.
– Ты ничего не знаешь и не имеешь права его осуждать.
– Заткнись, – кричит мать, и её лицо наливается кровью.
– Ты же не была такой злой. Почему? Почему ты нас всех так ненавидишь?
– Я тебе ещё раз повторяю, закрой рот, сосунок.
– За что? За что ты так со мной? – слёзы стекают по моим красным щекам, и я практически уже рыдаю, пока она трясëт меня за руку, требуя заткнуться. – А может и правильно? Правильно, что он исчез, узнал, какая ты злая на самом деле и исчез. Я бы тоже исчез, если бы мог.
– Что? – заорала мать, – Что ты сказал?
– Я бы тоже хотел…
Она размахивается свободной рукой и со всей силой ударяет меня по левой щеке. Так сильно, что весь мир в моей голове превращается в взрыв. На мгновение он стал ярко красным облаком, каким оно бывает в закате перед дождливым днём, а затем мир стал абсолютной темнотой, словно все лампочки в мире и все звезды, и даже солнце погасли. Я падаю на пол, на секунду отключившись, а когда открываю глаза, я вижу красное от злости лицо матери. Она всё так же сидит на табурете возле стола с сигаретой в руке, смотрит на меня и медленно выговаривает слова.
– Не смей больше.
Пауза
– Никогда.
Пауза.
– Упоминать этого человека в моём доме.
Пауза
– Слышишь?
Я не отвечаю.
СКАЧАТЬ