О большой стратегии. Джон Льюис Гэддис

Чтение книги онлайн.

      В Афинах, лежащих на их северо-восточном конце, к моменту окончания их строительства в 457 году до н. э. жило порядка двухсот тысяч человек. В Пирее, на юго-западном конце, жителей было меньше, а места больше: для Афин это был порт средиземноморской торговли, а также строительная, ремонтная и провиантская база их военного флота, «деревянные стены» которого принесли победу при Саламине двадцать три года тому назад. Уже много лет после того, как Афины утратили свое завоеванное тогда первенство, историк Плутарх увидел в зданиях и общественных пространствах города «цвет новизны», как будто «эти произведения проникнуты дыханием вечной юности, имеют нестареющую душу». Надо всем этим царил перестроенный Акрополь – все еще со следами пожара, устроенного персами, – возвышающийся на своем утесе, где он стоит и сегодня, пережив с тех пор множество других бед и злоключений.

      Стены, соединявшие Афины и Пирей, отстояли друг от друга примерно на тридцать метров: достаточно широко, чтобы вместить двусторонний поток людей, животных, повозок, товаров и ценностей, и достаточно узко, чтобы их можно было оборонять. Это были внушительные стены – примерно полтора метра в толщину и семь с половиной в высоту – но они странным образом не вязались с теми грациозными постройками, на страже которых стояли. Камни торчали в растворе вкривь и вкось. Наружу выступали сломанные колонны и куски надгробных плит. Официальным объяснением было увековечение памяти: все это должно было напоминать о бесчинствах Ксеркса всякому, кто шел мимо этих стен: ему о них напоминали его предки[48].

      Ксеркс, пересекая Геллеспонт, взял с собой все, кроме большой стратегии: ведь если его устремления были его возможностями, зачем заботиться о соответствии одного другому? Он узнал, что такое нехватка необходимого только после того, как его научили этому суша, море, ненастье и греки со своим оракулом. Считая все свои карты сильными, он не приберег ни одной из них про запас, и когда проиграла одна, остальные постигла та же участь. В итоге он потерял, по сегодняшним расчетам, более девятисот трирем и четверть миллиона человек[49].

      Греки же, напротив, знали одну лишь нужду. В отличие от персов, империя которых простиралась от Эгейского моря до Индии, они занимали небольшой скалистый полуостров, на котором ресурсы были разбросаны крайне неравномерно, а управлять людьми было очень сложно. Большие и малые города должны были защищаться сами: никакой царь царей не мог сделать это за них. Существовали союзы и даже колонии, но обязательства были расплывчаты, а лояльность никогда не была чем-то постоянным. Это делало Грецию ареной всевозможного соперничества, а потому и полем применения самых разных стратегий[50]. После войны с Ксерксом две из них приобрели особое значение. Они различались во всех аспектах – за исключением того, что нужда требовала специализации.

      Спартанцы, которые сражались при Фермопилах СКАЧАТЬ