Ты будешь счастлива, Оксана…. Иван Стародубов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Юдин, наш заведующий, немногим от Ароныча отличался. Он заходил поутрене в наблюдалку, с минуту смотрел на очередного привязанного, как бы оценивающе, потом быстро принимал решение. Если считал необходимым, подключал терапевта, хирурга, сам пытался реанимировать тяжёлых.

      Сурова училась у обоих садистов, покойный Витёк Матвеев рассказывал мне, сколько она ему назначала серы. Но мне как-то тогда не верилось…

      И вот она, топ-модель, молодая красавица стоит возле перемотанного широким бинтом Камайкина и так же спокойно, как и Вадим Михайлович, смотрит как бы «оценивающим» взглядом.

      – Значит, фашисты? – переспрашивает вдруг она.

      Саня не отвечает, даже не повернув в её сторону голову.

      – Давайте тогда вот что, – говорит уже медсестре Сурова. – Двадцать миллиграммов седуксена внутривенно. Если не уснёт, тогда ещё аминазин сделаете.

      Сурова уходит, через некоторое время появляется дежурная медсестра со шприцом в руке. Она делает седому укол в вену. Через некоторое время Саня уходит от него в забытьё. Рядом с ним лежит, тоже привязанный к шконке, Саша Цыбанов. Он громко стонет от инъекций сульфозина и тизерцина.

      – Ой, мама… Мама!

      Мне жаль его, но я ничем не могу ему помочь.

      Утром, с разрешения дежурившей добродушной санитарки, я иду в туалет, а заодно и покурить. Курилка, соединённая с туалетом – маленькая комнатушка с двумя, напротив друг друга, длинными лавочками. На них рассаживаются по четыре человека. Кто-то встаёт у зарешеченного окна, кому не хватает места в курилке – курит в туалете. Иные курят, сидя на толчках, одновременно справляя тяжелую1 нужду. Всё говно смывается автоматически.

      Мне достаётся место в курилке. Народу в туалете немного, многие ещё спят с тяжёлых нейролептиков. Я прикуриваю у больного от папиросы. Спички мало кто имеет: через каждые два дня, а то и чаще – шмоны. Я не успеваю выкурить и половину, как у меня просит оставить ему покурить седой хроник.

      – Совесть поимей! У пацана просишь, – укоризненно говорит ему дядька помоложе, совсем не похожий на психбольного.

      Тут много таких «непохожих». Или я, будучи ещё юным и незрелым, отличать не могу мух от котлет… Едва я возвращаюсь в палату, как дежурная смена кричит:

      – Завтрак, подъем!

      Вот те раз! А я анализы ещё не сдал…

      Сажусь за длинный стол, со всеми остальными. Накрывальщики раскладывают слабенький чаёк и небольшие порции манной каши. Тут же появляются на большой тарелке кусочки батончика с маленьким квадратиком сливочного масла, которые моментально расхватывают ещё сонные обитатели наблюдательной палаты номер один.

      Позавтракав, я кормлю с ложки привязанного Саню Цыбана. Он благодарно кивает мне, просит попить чаю. Я подношу к его губам маленькую металлическую кружку.

      – Спасибо, пацан! – говорит он.

      После СКАЧАТЬ