Говорит Галилей. Михаил Гундарин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ они всякие поиски прекращают и думают только об одном – как бы найти не универсальное, но самое прикладное, то, что нравится публике. Одной – одно, другой – другое, а где критерий? А критерий там, где лучше кормят. Такой публике и надо нравиться. А что в итоге? Льстить начальству в доступной для него форме, вот и все, что они могут. А мы – мы совсем другое. Мы жизнь, чувак, отдадим за поиск главного, единственного. Не знаю, выйдет или нет, но мы добьемся другого искусства! Или все это не имеет смысла. Я прав?

      Конечно, он был прав. Это было так заманчиво, да более того – необходимо, ставить все на карту, и в случае, если эта карта будет бита, лишаться всего. Зато о возможном выигрыше можно только догадываться, ибо он, судя по всему, будет немал. Или даже безграничен.

      Однако обдумать все захватывающие перспективы разрешения данного вопроса я не успел. В старую, рассыхающуюся дверь мастерской-склада постучали и, не дожидаясь ответа, немедленно ее приотворили. Я тут же забыл о своих рассуждениях, или, вернее, они крепко увязались у меня с тем, что, как я увидел, находилось за дверью и намеревалось попасть вовнутрь. Или с кем… В общем, к нам стучались две девицы, как сразу выяснилось, одна другой краше. Одна – блондинка в белой вязаной шапочке и черной мутоновой шубе, едва не достигающей пола. Другая – брюнетка в башнеобразном песце на голове и широком пальто с песцовым же свисающим воротником. «У матери позаимствовала», – подумал я.

      – Привет, мальчики! – сказала кокетливая брюнетка. Казалось, у матери, должно быть такой кругленькой, низенькой продавщицы магазина или приемщицы химчистки, она разжилась и своими манерами, развязностью прежде всего. Плюс привычкой говорить обо всем и ни о чем, рассчитывая, конечно, не на смысл своих слов, а на ужимки, подмигивания, подергивания плечиком и все такое. Скажу сразу, что такая манера меня всегда в женщинах возмущала чрезвычайно. Потому, в частности, что казалась чем-то специфическим, просто частью физиологии. А физиологичность, тут я говорю твердо и однозначно, вообще есть то, что совершенно противно роду человеческому.

      Блондинка скромно улыбнулась. Эта-то милая улыбка и взяла меня, что называется, за сердце сразу и бесповоротно.

      – А, здорово, девахи, – довольно равнодушно сказал Борис. – Чего, Антона ищете? А нет его, и черт знает, когда будет…

      – И где же это он бродит? – спросила, конечно, брюнетка.

      – Да, поди, с доступными женщинами конторится, – ответил Борис, не вынимая изо рта папиросы. – Кстати, давайте проходите, раз пришли. Милости прошу. Сейчас с юным гением буду знакомить.

      – Ой, как интересно! – пискнула брюнетка, срывая с головы своего песца и шагая к нам. Блондинка нерешительно застыла на пороге, даже покраснев.

      – Давай, Танька, не стесняйся, – воскликнула брюнетка (звали ее, как тут же выяснилос, Матильдой – дурацкий, декадентский как бы, псевдоним! – на самом деле Лена), – не съедят СКАЧАТЬ