Я от страсти сгораю свечой восковой.
Моя жизнь раскачалась на тоненькеой нити,
Будто маятник дяди Фуко золотой.
Может, это Вильмонтовы злые романы,
Может, лета пролет из июня в конец.
Ветры сводят с ума – мистрали и ураганы.
Суламифь и Далила – классический в том образец.
2
Истонченною нитью, чуть заметна,
Проявилась и исчезла паутина.
Догорает августейшее лето
Как-то слишком жарко и противно.
Жизнь становится возможной лишь ночью.
Лай ворон сменяет грохот цикадный.
И Луна глядится очень порочно,
Будто блин облизнулся плотоядно.
3
Собаки лаяли, и бросилась в бассейн,
С себя смывая ярость пробужденья,
Ночь беспокойную, остатки снов и тень
Неудовольствия от перевозбужденья.
Еще газон не принялись косить,
Гремя в убой, верзилы-работяги.
И проявляется тонюсенькая нить —
Та, что потом проснется на бумаге.
(11.08.06)
Полный отлуп
Шикарная дама свой маленький сад
С метлою в руках убирает прилежно —
Всклокочен вихор, замороченный взгляд,
И грохот повсюду несется железный.
С утра – понедельник. И прямо с утра
Уборка. И стирка, и суп, и салаты,
И что-то на ужин. И снова слова
Хотят прошибить слой искусственной ваты,
Заложенной в уши в попытке унять
Потоки извне ритмизованной жизни.
Скользнут незаметно вьюнами и слизнями
Сквозь шоры пробьются, заполнят опять.
Заброшено все – и уборка, и суп
Кипит, не заправлен, несолен – впустую.
Смеюсь и реву я, сержусь и ликую
В чаду понедельника. Полный отлуп.
(13.08.06)
Дверь в прошлое
Кольцо замкнулось. Тот Лисицкий бор,
Что принимал семью двадцатилетьем раньше,
Раскрыл ворота, продолжая сбор
Семейный наш. И это ли ни счастье?
И сосны так же запахом смолы
Заманят в бурелом чащобы,
Где на опушке белые грибы
Не тронуты, чисты, здоровы.
И лошади все там же седока,
Неловкого еще, ждут терпеливо.
И вдаль плывет спокойная река,
И тростники качаются сонливо.
И теплый дух Лисицких вечеров
Нахлынет вдруг из памяти незваный
Сквозь дверь – открылась в прошлое нежданно
От сказанных по телефону слов.
(14.08.06)
Желтый СКАЧАТЬ