Шрамы. Влада Евангелиjа

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ прошлое и подтолкнул в спину: “Иди, парень. Теперь ты можешь все”. Сейчас, когда водка выветрилась из головы, Близна понимает, что слова Ивы, сказанные в полусне, не значили ровным счетом ничего. Это понимание похоже на пощечину. От эрекции не остается и следа.

      – И кто же тебя любит? – спрашивает он, будто бы шутливым тоном.

      Она не подхватывает шутку, смотрит на него серьезными зелеными глазами.

      – Это я написала. Я написала, что люблю его.

      В ее голосе звучит растерянность. Ива хотела бы задать множество вопросов, потребовать сделать мир вокруг ясным и прозрачным, как в детстве, когда Близна объяснял ей, почему светит луна, почему дует ветер и почему наступает зима. Но Ива больше не ребенок, и у Близны нет ответов на ее вопросы.

      – В самом деле? – фальшиво удивляется он. – Ты любишь его?

      Ива отворачивается, хочет уйти, но он ловит ее за руку.

      – Прости. Я не хотел тебя обидеть. Это просто сон.

      – Я не обиделась. – Она смотрит себе под ноги, волосы завешивают лицо. – Просто, знаешь… я думаю…

      Близна ждет, пока она мучительно подбирает слова.

      – То, что он делает… Иногда это хорошо. Очень хорошо. Если мне это нравится… я ужасная, да? Ужасная, как он?

      Ива смотрит на него, ожидая ответа. Повисает долгое молчание. Близна повторяет:

      – Это просто сон. Глупо обсуждать его всерьез.

      Она вырывает руку и скрывается в коридоре. Он кричит ей вслед: “Ива!” – но она не отвечает. Близна отодвигает тарелку с нетронутым обедом и снова опускает лицо в ладони, долго сидит так, наконец встает и наливает себе водки. Он снова все испортил.

      Прошлое: Близна

      Близна – а в те годы, конечно, не “Близна”: дома он был “поросенышем” и позже в школе – “жиртрестом” – родился, когда его мать была совсем юной. Ее родители умерли, когда она была совсем ребенком. Отец Близны увидел свою будущую жену сквозь кованую решетку приюта святой Агнесы – и черт знает, что в этой нескладной девице с тяжелыми, лениво опущенными веками могло привлечь двадцатилетнего парня, который после танцев никогда не уходил домой в одиночестве. Он презирал девок, которые прижимались к нему бедрами так, что он чувствовал застежки чулок под их юбками, и шептали накрашенными ртами:

      – Позабавимся? Позабавимся?

      Будь его воля, он не обменялся бы с ними и парой слов, но вечная тяжесть в паху требовала облегчения. Они просили купить им выпивку, но он только хмыкал и говорил, что деньги достаются достаточно тяжело, чтобы тратить их на баб. Девицы угодливо хихикали, принимая его слова за шутку. Они верили, что грубость – лишь маска, и с ними наедине он откроет свою истинную натуру: конечно, чувствительную и алчущую любви. Но этого не происходило. Он спускал им между ног и тут же чувствовал отвращение, словно оно заполняло образовавшуюся внутри тела пустоту. Растрепанные волосы, размазанная по лицу косметика, СКАЧАТЬ