Романы Ф. М. Достоевского 1860-х годов: «Преступление и наказание» и «Идиот». Н. Ю Тяпугина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мысль.

      – Он, впрочем, хорошо с нашими лицами вывернулся, – сказала Аглая, – всем польстил, даже и maman.

      – Не остри, пожалуста, – вскричала генеральша. – Не он польстил, а я польщена.

      – Ты думаешь, он вывертывался? – спросила Аделаида.

      – Мне кажется, он не так простоват.

      – Ну, пошла! – рассердилась генеральша: – а по моему, вы еще его смешнее. Простоват, да себе на уме, в самом благородном отношении, разумеется. Совершенно как я.

      «Конечно скверно, что я про портрет проговорился, соображал князь про себя, проходя в кабинет и чувствуя некоторое угрызение… Но… может быть, я и хорошо сделал, что проговорился…» У него начинала мелькать одна странная идея, впрочем, еще не совсем ясная.

      Гаврила Ардалионович еще сидел в кабинете и был погружен в свои бумаги. Должно быть, он действительно не даром брал жалованье из акционерного общества. Он страшно смутился, когда князь спросил портрет и рассказал каким образом про портрет там узнали.

      – Э-э-эх! И зачем вам было болтать! – вскричал он в злобной досаде: – не знаете вы ничего… Идиот! – пробормотал он про себя.

      – Виноват, я совершенно не думавши; к слову пришлось. Я сказал, что Аглая почти так же хороша, как Настасья Филипповна.

      Ганя попросил рассказать подробнее; князь рассказал. Ганя вновь насмешливо посмотрел на него.

      – Далась же вам Настасья Филипповна… – пробормотал он, но не докончив, задумался. Он был в видимой тревоге. Князь напомнил о портрете. – Послушайте, князь, – сказал вдруг Ганя, как будто внезапная мысль осенила его: – у меня до вас есть огромная просьба… Но я, право, не знаю…

      Он смутился и не договорил; он на что-то решался и как бы боролся сам с собой. Князь ожидал молча. Ганя еще раз испытующим, пристальным взглядом оглядел его.

      – Князь, – начал он опять, – там на меня теперь… по одному совершенно странному обстоятельству… и смешному… и в котором я не виноват… ну, одним словом, это лишнее, – там на меня, кажется, немножко сердятся, так что я некоторое время не хочу входить туда без зова. Мне ужасно нужно бы поговорить теперь с Аглаей Ивановной. Я на всякий случай написал несколько слов (в руках его очутилась маленькая сложенная бумажка) – и вот не знаю, как передать. Не возьметесь ли вы, князь, передать Аглае Ивановне, сейчас, но только одной Аглае Ивановне, так, то-есть, чтоб никто не увидал, понимаете? Это не бог знает какой секрет, тут нет ничего такого… но… сделаете?

      – Мне это не совсем приятно, – отвечал князь.

      – Ах, князь, мне крайняя надобность! – стал просить Ганя: – она, может быть, ответит… Поверьте, что я только в крайнем, в самом крайнем случае мог обратиться… С кем же мне послать?.. Это очень важно… Ужасно для меня важно…

      Ганя ужасно робел, что князь не согласится, и с трусливою просьбой заглядывал ему в глаза.

      – Пожалуй, я передам.

      – Но только так, чтобы никто не заметил, – умолял обрадованный Ганя, – и вот что, князь, я надеюсь, ведь на ваше честное СКАЧАТЬ