Пьесы для провинциального театра. Марина Нагайцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от немки она не ушла, выдержала два года и научилась всему: кройке, шитью, моделированию, вышивке машинной и ручной – нитками, бисером, стеклярусом, блёстками.

      Узнала все премудрости швейного мастерства, самые изысканные и сложные техники освоила, филейную вышивку, ажурную – «ришелье», «ренессанс», «венецианскую».

      В честь окончания женских курсов с отличием мамин отец – Павел Алексеевич Просянкин, подарил прилежной ученице машинку «Зингер»: швейную, ножную, немецкую.

      Приметная была машинка – ножки у неё литые, чугунные, чёрные. Посередине – педаль, а к ней маховик приделан, он педаль и двигает. Ставишь на педаль обе ноги и тихонечко так вперёд-назад наклоняешь ступни, маховик крутится всё быстрее, и вот уже иголка начинает вверх-вниз ходить, нитку тянет за собой, строчку прокладывает.

      А ещё были у машинки ящички выдвижные. Жили они под станиной из натурального полированного дерева.

      Прасковье не терпелось узнать, что же в ящичках этих? Открыла она их, а там нитки разноцветные, мелки, сантиметры, напёрстки, иголки, лапки для вышивки, фигурной строчки и обмётки петель.

      Не так и долго радовалась Прасковья дедушкиному подарку, потому что после окончания курсов вся жизнь семьи кувырком пошла.

      Глава третья

      Мазановы

      Вскоре поползли по Петровску слухи, что у всех, кто хозяйство крупное имеет, начнут отнимать добро в пользу колхоза.

      Никифор разговоры те слышал, и даже из сельсовета приходила к нему комиссия какая-то: мол, куры у тебя, коза дойная, огород.

      Только не воспринял он всерьёз комиссию эту. Ну, какая от двадцати кур польза колхозу? Ишь, чего удумали: курями стращать!

      – Ладно, птицу забирайте, а коза-то мне самому нужна, козу не отдам, если что, – заявил он.

      Так, на всякий случай сказал, чтобы не командовали чужим добром.

      – Ой, не хочешь ты, Никифор, по-хорошему, не хочешь! Значит, будем раскрестьянивать тебя, – пообещали активисты.

      – А что, вам таперича крестьяне не нужны? – спросил их Никифор Карпович.

      – Такие, как ты, не нужны вовсе! – был ответ.

      Приблизил Никифор лицо к мутному зеркалу над рукомойником, смотрит на себя, уразуметь пытается, что изменилось в облике его? Отразился в зеркале грустный семидесятилетний старик с седой окладистой бородой.

      И ведь не обманули! Заявили на Никифора Мазанова: нетрудовой доход имеет, рясу дома держит, жена его часто церковь посещает, к тому же огород за домом виднеется, а также сельскохозяйственные орудия на виду лежат – грабли, тяпка, вилы и лопата. Сопротивлялся власти, не дозволял козе стать социалистической собственностью.

      То ли зуб держали на старика, то ли из местного начальства расстарался кто-то на славу, выслужиться захотел, то ли домик его на тихом пригорке за рекой Медведицей присмотрели себе, но только вскоре к Никифору гости пожаловали.

      – По решению СКАЧАТЬ