Небываемое бывает. Трилогия. Владимир Опёнок

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стимулятор, – задумчиво произнёс он. – Особенно страх смерти.

      Я молчал.

      – Кто научился смерти – разучился быть её рабом…

      Неожиданно всплыло: и познаете истину, и истина сделает вас свободными. Он оставил меня. Я размышлял над услышанным. Но, страх отступил, так же внезапно, как появился. Было отрадно, что мысли, будто чувствуя за собой вину, подчинялись с усердием. Прекратив сопротивление, они внесли в жизнь спокойствие, отдававшее плесенью.

      Я стал подолгу размышлять над своей болезнью. За этим занятием меня застал оппонент и вместо приветствия спросил:

      – Хочешь знать?

      – Да, – он приучил отвечать кратко.

      – Может, из-за переживаний?

      – Диагноз другой, – отреагировал я.

      – Диагноз – следствие! Размышляя, отождествляешься с предметом. Это – возбуждает эмоции! Но проходит время, и они угасают. Правда, бывает слишком поздно. Долго живя на опасной грани, ты питал мозг стрессом. Вот он и спровоцировал болезнь. Теперь ты поневоле был вынужден переживать.

      Не зная, верить ли услышанному, я обратился к интуиции, а затем к уму. Они единодушно твердили, что всё сон и вскоре он закончится.

      – Интуиция? – голос сидел в засаде. Выжидая мысли, на них набрасывался. – Откуда берётся желание поступить так, а не иначе?

      Отчего-то вспомнилась фраза, с которой началось наше знакомство. Однажды он спросил: почему не отдаться на волю чувств? Возникло забытое ощущение и время превратилось в тягучую, бесформенную массу. Реальность и вымысел сливались, наслаивались друг на друга. Я погружался в утомление…

      Искупление

      Свинцовые тучи медленно ползли по тёмному небу. Усталое, оно в изнеможении нависло над землёй. В воздухе, пропитанном влагой, томилось нервное ожидание. И только одинокий странник ветер рвал лохмотья, сваленные у подножий крестов. Всё походило на сон, но реальность терпким запахом конского пота развеивала иллюзии.

      Возвышавшиеся на холме кресты давили обыденностью. Почерневшие брёвна, на которых умирали несчастные, пропитало страдание. Вкруг крестов сгрудилась толпа. Хлеба и зрелищ – этот вечный закон правил ею во все времена! Тыча пальцами, чернь скалила зубы и смеялась, услышав предсмертный стон. Каждый сгибался под тяжестью собственного креста, но видеть мог только чужие. Глухо ворча, стража ударами копий отгоняла тех, кто осмеливался близко подойти. Опершись на щиты, легионеры презирали толпу. И только один, с креста, расположенного посредине, видел скрытое от взоров остальных. Его затуманенный болью взгляд остановился на всаднице, безучастно наблюдавшей происходящее. Тело его всей тяжестью повисло на кистях, большими гвоздями приколоченных к сырой древесине. Когда он падал в темноту, всадница сливалась с поверхностью, но с болью сознание возвращалось, и она неизменно была перед взором.

      Её норовистый конь, встряхивая большой головой, СКАЧАТЬ