Повесть о преждевременном. Авантюрно-медицинские повести. Виктор Горбачев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Повесть о преждевременном. Авантюрно-медицинские повести - Виктор Горбачев страница 19

СКАЧАТЬ в противузаконном согласии быть при дуэли секундантом и в неприятии мер к её отвращению. Хотя Данзас за поступки сии… подлежал бы лишению чинов, но генерал-аудиториат… принимая во уважение немаловременную и усердную его службу и отличную нравственность, полагает: вменив в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом два месяца и после того обратить по прежнему на службу.

      Преступный же поступок самого камер-юнкера Пушкина, подлежавшего равному с подсудимым Геккереном наказанию, за написание дерзкого письма к министру Нидерландского двора и за согласие принять противузаконный вызов на дуэль, по случаю его смерти предать забвению».

      Резолюция

      «Быть посему, но рядового Геккерена как не русского подданного выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты. Николай. Санкт-Петербург, 18 марта 1837».

      «Простреленным солнцем» назвал Пушкина известный поэт Кольцов…

      Александр Блок написал как за нас за всех:

      «Наша память хранит с малолетства весёлое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни.

      И рядом с ними – это лёгкое имя: Пушкин.

      Пушкин так легко и весело умел нести своё творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта – не лёгкая и не весёлая; она трагическая…»

      Ну, а Наташа…

      Тонка, бледна, застенчива —

      Мадонна,

      Как будто бы сошедшая

      С холста.

      А сплетни, анонимки —

      Всё законно:

      Всегда их привлекала

      Красота.

      Но повторять наветы

      Нам негоже.

      Забыли мы,

      Что, уходя с земли,

      Поэт просил

      Наташу не тревожить —

      Оставим же в покое

      Натали…

Юлия Друнина

      Глава 8. «Где слово царя, там и власть, и кто скажет ему: «Что ты делаешь?»

      Оставшиеся, как мы помним, до поры до времени сомнения и вопросы въедливого школяра Шуры Чижевского по поводу намеренного искажения и фальсификации истории Руси настойчиво напомнили о себе теперь, десять лет спустя.

      Школяр, правда, к этому времени уже превратился в молодого профессора Александра Леонидовича Чижевского, но менее въедливым от этого вовсе не стал, а скорее даже наоборот.

      Посему при изучении жизни Пушкина сомнения и подозрения о переписанной истории Руси обуяли его с новой силой.

      Резануло, как по-живому: верноподданному придворному поэту, первому поэту России император поручил сказать своё слово о важнейших событиях отечественной истории, а его не допустили до всех архивов.

      Александр Сергеевич занимался историей Пугачёва по прошествии тогда всего-то шестидесяти лет после бунта. Дело, однако, было обставлено так, что, вроде как никакого бунта и не было, и СКАЧАТЬ