Дядя Джо. Роман с Бродским. Вадим Месяц

Чтение книги онлайн.

      что кажется, что они просто глупы.

      Они знают правила жизни, Хельвиг!

      От отвращенья тебя бы стошнило!

      Потому что они – не люди. Уже не звери.

      – Как интересно, – зашумели в аудитории. – О чем это?

      – О дружбе между народами, – сказал я.

      – Звучит страшновато, – добавил Фостер. – Будем учить русский. Или переведем его на английский.

      – Как вам мое печенье? – вновь спросила завкафедрой в завершение застолья. – Дебора, уберись в комнате.

      Мы остались с ней вдвоем. Я – чтобы допить вино. Она – чтобы выполнить указание начальства. С момента знакомства мы друг друга постоянно подкалываем. Это о чем-то говорит, но я не знаю, о чем.

      – Когда ты пойдешь со мной в Музей холокоста? – спрашивает она. – Я чувствую пробелы в твоем образовании. Ты сходишь со мной в музей и всё поймешь.

      – Я уже понял. Может, лучше в оперу? – иду я по прежней схеме.

      – Сначала – Музей холокоста, а потом – светские развлечения.

      – Разве опера – светское развлечение? Там орут, брызжут слюной. Религиозный экстаз.

      – Сначала холокост, – настаивает она. – Ты не поймешь Америки без этих знаний.

      – Мой дедушка освобождал Освенцим, – говорю я. – В музее есть его фотография?

      Дебора молчит. Ей не нравится, что она не имеет на меня влияния, хотя мы оба включены в русско-американский проект. С ней мы делаем общекультурную часть, с Эдом Фостером – поэтическую. Все понукают Деборой. Даже русский поэт, явившийся сюда как хрен с горы. Я сказал ей, что прочитал вчера Песнь песней царя Соломона и что она несомненно скажется на моем творчестве. Дебора с сомнением смотрит на меня, продолжая уборку.

      Я разглядываю пластиковые стаканчики с недопитым кофе и в ужасе представляю будущую жизнь. Я написал диссертацию о творчестве Дмитрия Пригова и Владимира Сорокина, отработал шесть лет, получил tenure. Обеспечен по гроб жизни. Езжу на славистские конференции, выбираюсь в отпуск в Венецию и Амстердам. У меня есть время сочинять стихи и рассказы. Студенты и студентки влюбленно смотрят на меня. Коллеги советуются по поводу и без повода. И все бы хорошо, но куда бы я ни пришел – всюду пластиковые стаканчики. Кофе из пластиковых стаканчиков, вино из пластиковых стаканчиков, водка из пластиковых стаканчиков. После использования они мерзки, как гондоны. «А не заказать ли нам пиццы?» – «Нет, я предпочитаю гамбургер». – «Вдарим по спрайту!» – «Оттянемся со сникерсом». Цикуту мне тоже подадут из пластикового стаканчика?

      Джефферсон, 29

      В колледж меня пристроил Эрик Кунхардт, американец, с которым я подружился в Москве. Это было СКАЧАТЬ