Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения. Андрей Ренников

Чтение книги онлайн.

      A некоторые из этих освободителей при помощи студентов-социалистов пробрались и в университет. Занятия уже шли кое-как. Опьяняющий весенний воздух не давал возможности молодежи сосредоточиться на сухих формулах сферической тригонометрии, на кодексе Юстиниана, на диалогах Платона и на гистологии. Хотелось вырваться из тисков всей этой схоластики в широкое поле политической деятельности, где, шествуя, сыплет цветами весна. И число студентов, посещавших лекции, становилось все меньше и меньше.

      Но зато в помещении нашей студенческой столовой стало слишком людно и тесно. За неимением достаточных средств посетители ее не могли устраивать здесь никакого подобия банкетов; но скромные обеды протекали теперь довольно шумно и оживленно, ели торопливо, кое-как, некоторые сидя, некоторые стоя, или двигаясь взад и вперед; со стороны могло даже казаться, что здесь не столовая, а буфет узловой станции железной дороги, где второпях утоляют свой голод пассажиры, стремящиеся умчаться в разные стороны, неизвестно куда и неизвестно зачем.

      И нередко кто-либо из присутствовавших, наскоро нахлебавшись дешевого супа, становился ногами на стул, на котором перед этим сидел, призывал всех к вниманию и начинал речь:

      – Товарищи! Изголодавшаяся бесправная Россия ждет момента – сказать свое мощное свободное слово. Без свободы печати и слова мы все принуждены молчать. Мы не можем говорить. У нас закрыт рот. Вырван язык. Мы молчим, мы не в состоянии произнести ни одного звука…

      – Ура! – Неслось по адресу оратора после окончания речи.

      Нужно, однако, сказать, что до конца 1904 года никаких бесчинств у нас среди студентов не наблюдалось. Порядок кое-какой был. Кто хотел заниматься, тот мог посещать аудитории, где было мало слушателей, но было много чистого воздуха. И кто хотел обедать в столовой, тот тоже мог свободно там есть. Но наступил 1905 год… И в столовой ораторы со стульев полезли уже на столы; а в здании университета, в аудиториях и в коридорах, запахло сероводородом. Студенты-социалисты из естественников или медиков, достаточно изучившие химию, чтобы устраивать обструкции, стали приносить с собой на лекции склянки с удушливыми газами или со зловонными жидкостями и разбивали их, обращая в бегство даже самых упорных адептов наук.

      Сначала мы, академисты, и правые пытались бороться с подобным социалистическим воздухом: открывали окна, проветривали аудитории. Но вся атмосфера в стране была уже такова, что никакие проветривания помочь не могли. После многочисленных стычек и превращения аудиторий в помещения для сходок, университет был закрыт. Мы, академисты, не принимавшие активного участия в политической борьбе, осиротели. Нельзя сказать, что мы совершенно не разбирались в политике; каждый из нас сознавал, что какая-то перестройка в государственном строе нужна, что реформы необходимы, что в частности – университетам СКАЧАТЬ