419. Уилл Фергюсон

Чтение книги онлайн.

      В начале типичной рецептурной биографии бабушка и дедушка объекта прибывают из Англии/Ирландии/Германии/Советского Союза; затем описываются их скромные истоки – они лавочники/фермеры/шахтеры, которые «и вообразить не могли» (и так поступают все предки – живут себе и не воображают), что однажды их внук/дочь/сын вырастут и станут всемирно известными/общепризнанными/скандальными спортсменами/певцами/политиками/торговцами смертью.

      В биографиях звезд все это, естественно, еще самодовольнее и начинается обычно с ключевой публичной сцены. «Я сидела в зале, со сцены прозвучало имя [главной соперницы] получившей премию за лучший женский дебютный альбом Р-энд-Б и кантри, соло; я глотала слезы и думала о том, что, если взаправду хочу вырасти как личность, мне придется с нуля создавать себя как певицу/женщину/торговку смертью». Но затем и они переходили к линейной хронологии. «Сначала произошло то, потом это».

      Однако память человеческая – саламандра; шныряет туда-сюда, невозможным слаломщиком мечется по стенам и потолкам. Цветовая рябь, в один миг появляется и исчезает, оранжевая голова, за ней текучее синее тельце. Приснилось? Скорее воспоминание, чем сон.

      Из человеческой памяти не рождается линейных историй. Воспоминания сминаются. Теснятся, свертываются. Не хронологически выстраиваются, а толпятся тематически. Предательство. Амбиции. Сожаление. Смятение.

      Для начала, едва получив рукопись, Лора составляла временную шкалу – выудить противоречия, выстроить события как полагается. Но события, происходившие после гибели отца, ее редакторским талантам не поддавались. Тасовались, путались. Перекрещивались. Сливались: красное и синее составляло новые оттенки, странную мешанину.

      Как Лора ни старалась, они не выстраивались линейно. Не дьявол в деталях – дьявол и есть детали. Организовать панихиду. Позвонить родственникам. Написать некролог. А от мамы толку чуть – совсем окаменела.

      Где-то по ходу дела отец обратился в пепел.

      Что до некролога…

      – Ты же у нас журналистка, – сказал Уоррен, упорствующий в своих ошибках. (Сколько ни объясняй, кем она работает, он не желал понимать.)

      – Я не пишу, я редактирую.

      – Да неважно. Некролог напиши, ага?

      Странный это жанр, некрологи. Жизнь суммирована и заряжена словом. Что выкинуть? Что оставить? Полное имя усопшего – само собой, за ним семафорными сигналами аббревиатуры – образование. Диплом. Награды. Преподавательский сертификат (промышленный дизайн), Атабаскский университет. Перечислить детей, упомянуть вдову/вдовца (если имеется). Адрес и время проведения панихиды. Пожертвования вместо цветов. Цветы вместо гостей. Цитата из кого-нибудь помудрее и посентиментальнее. «Всему свое время, и время всякой вещи…»[5] Некрологи не пишутся – они конструируются.

      – Это что вообще значит? – Некролог, который сестра поместила в газете, Уоррена немало озадачил. – СКАЧАТЬ